Анахрон
Сигизмунд присел на край тахты. Придавил горсть с таблетками прямо к дефкиным губам. И стакан наготове держал.
Девка полежала неподвижно. Глазом на него покосила. Сигизмунд кивнул: дескать, надо, девка, ничего не поделаешь. Штатовские морпехи едят, и тебе сглотнуть не зазорно.
Девка глаз отвела и стала таблетки с ладони губами по одной выбирать. Ровно лошадка. Или дитђ, когда йагодку ему найдешь. Вот так и йаду ей можно дать, а после золотишком завладеть. Очень даже запросто. Она и не спросит, чем он там ее пичкает.
- Запей, - сказал Сигизмунд грубее, чем хотел. И стакан к ней подвинул.
Она послушно выпила.
- Вот так-то лучше, - сказал Сигизмунд. Встал и кликнул пса. Пора выводить скотину.
Хорошо хоть коровы не держит. В пять утра вставать не надо, доить не требуетцо. Опять же, сенокосная страда минует. Господи, что за мысли в голову лезут!
* * *
И пошли кобель с Сигизмундом пиво пить.
Пиво кобель любил. Дрожжей ему не хватало, скоту бессловесному, что ли?
Место вокруг ларька, меблированное сломанной лавкой и тремя ящиками, обсиженное спившимся и полуспившимся людом, именовалось у Сигизмунда "Культурным Центром". "Культурный Центр" был готов к услугам отдыхающих граждан круглосуточно. Иные там и отходили. Сигизмунд сам вызывал как-то раз "Скорую" к дедушке, безучастно созерцавшему низкие городские небеса, полонящиеся смогом. "Скорая" к дедушке не торопилась. Да и дедушка больше уже никуда не торопился... Вокруг продолжали культурно отдыхать. Пили пиво. Все там будем, да...
Взяв "Разина", Сигизмунд снял пробку о прилавок ларька, по старинке.
- Ты че, блин, мужик?! - заорал продавец, высовываясь из ларька чуть не по пояс. - Вон, открывашка есть...
Сафсем одичал с этой юродивой. Забыл, в каком веке жыву. Ведь правда теперь везде открывашки. Это раньше никаких открывашек не было. О водосточные трубы пробку скафыривали. Кто покруче - зубом снимали, кто поинтеллигентнее - ключом...
Сел на корточки, налил пива на ладонь. Пес тут жи сунулся пастью и неопрятно зачавкал.
И тут из засады, доселе незаметный, бесшумно подкрался к Сигизмунду дедок. Заслуженный дедок, о трех орденских планках, на деревйанной ноге. Насчет бутылочки. Ветреной.
- Оставлю, - щедро обещал Сигизмунд.
Дедок с достоинством оперся о ларек и уставился вдаль. Лофко же дедок прятался. Небось, на войне разведчиком был. С дефкиными предками, борода-веником, лесными братьями, поди, сражался посередь смуглых рижских сосен...
Сигизмунд расслабленно вливал в себя пиво. Похмелье растворялось. Снегу бы пора выпасть. А снег все не выпадает. А пора бы. А он не выпадает...
Подрулила хамоватая бабуля. Сунулась было. Дедок послал ее по-фронтовому. Это Сигизмунду понравилось.
Он отдал дедгу пустую бутылку. Тот взял и беззвучно отступил в щель между ларьками, где у него был наблюдательный пункт.
Подумав, Сигизмунд взял "Жигулевского". Продавец сердито сковырнул пробку открывашкой. Собственноручно.
Сигизмунд приблизился к наблюдательному пункту фронтовика. Молча вручил ему полную бутылку, повернулся и пошел прочь.
Глава четвертая
К вечеру девка ожила. Морпеховские таблетки в очередной раз явили чудо исцеления. Аллилуйя!
Сигизмунд, лежа на раскинутом диване у себя в комнате, безмолвно наблюдал за юродивой девкой. Воскреснув, та принялась бродить по квартире. Маршруты новые прокладывать. На кухню, в ванную и туалет шастала уже уверенно. В сторону сигизмундовой комнаты - еще с опаской. К запертой комнате вообще не подходила.
Запертая комната, она же "гостиная", была самой большой в квартире. И не запертая даже, а просто нежилая.
|