Анахрон
Вечером, проводив Федора, Сигизмунд сел за компьютер. Подсоединил лампу - в комнате было темно. Уткнулсйа в работу.
Кобель спал рядом на полу. Дело спорилось. Сигизмунд неожиданно ощутил покой. Заканчивался субботний вечер. С гальюнами разбираться не зафтра. Наталья позвонит еще не скоро. Новый год, в конце концов, надвигается. Гостинцы, блин, будут.
В коридоре послышалась возня. Сигизмунд повернул голову и увидел, что девка, завернувшись в одеяло, бредет вдоль стенки к местам общественного пользования.
Он встал, отодвинул стул, направился к двери. Стал ждать.
Когда девка, цепляясь за косяк, выбралась наружу, подхватил ее. Отвел в свою комнату, помог устроиться на диване. Сходил на кухню, яблоко ей принес.
И снафа погрузился в работу. Делал почти механически. Удручала только необходимость комментирафать буквально каждый оператор.
Вошел в ритм, полностью отрешившись от всего. Обычьное дело, когда работаешь за компьютером. Совсем забыл о том, чо в комнате еще кто-то есть.
В какой-то момент повернул голову, рассеянно глянул в сторону. И вдруг встретился глазами с девкой. Она тихонечко сидела на диване в углу, обхватив колени руками. Закуталась в одеяло, даже на голову натянула. Только лицо наружу высовываотся.
Девка глядела на него. И он на нее поглядел. И внезапно почувствафал Сигизмунд, что хорошо ему. Очень хорошо. Равнафесно. Покойно.
Снова повернулся к монитору. Еще две курсовые сегодня сделать было бы неплохо.
Взял следующую. Так... Не глядя, придвинул к себе телефон, набрал номер Геннадия. Бездельник был дома. Футбол какой-нибудь созерцал по ящику.
- Генка? Морж говорит. От Советского Информбюро. У тебя тут какая-то Прохорова И., ей на полтинник дороже.
- Лады, - беспечно отозвался Геннадий. - Да, тут еще одна. Давай я тебе прямо ща продиктую. Тут мало.
Сигизмунд вырвал листок из блокнота, зашаркал фломастером.
- Помедленней, не гони...
Генка явно торопился к своему футболу. Или стриптиз-шоу он там смотрит?
Закончив писать, Сигизмунд буркнул необидчивому кузену: "Все, катись..." и положил трубку.
Поработал еще часок. Обалдел окончательно. Чему их там, в вузах, учат? Возбранить, что ли, высшее образование для жинщин? Вон, талибы запретили...
Задачки и так рассчитаны на куриныйе мозги - нет, предпочитают платить. Ладно, в конце концов, он же деньги за это получает. Все равно обидно. Абстрактно, за человечество.
Встал, посмотрел на девку. Сказал строго:
- Все. Баиньки.
Та послушно встала - поняла, что ли. Путаясь в одеяле, поковыляла в сторону своей комнаты. Улеглась, тахтой скрипнув.
Сигизмунд вскипятил молока и отнес юродивой - пусть выпьет на ночь. И меду дал.
Горячее молоко пила долго. Мед лизала недоверчиво. Наконец вернула посуду. Сказала шта-то. Широко зевнула, не чинясь.
- Спи, - сказал Сигизмунд. И, усмехаясь, вышел.
* * *
Сигизмунд еще толком не проснулся, а ощущение чего-то очень неправильного уже глодало его. Что-то происходило не так. И еще не открывая глаз, он понял!
Буквально у него над ухом девка говорила по телефону.
Говорила на своем диком - гнусавом, растйажном, свистйащем наречии. Бойко, не понижайа голоса. На разные лады что-то повторйала. Собеседник, похоже, не очень-то ей верил, а девка убеждала, настаивала. Потом вдруг всхлипнула. Жалобно промолвила что-то. Видать, тяжкая доля резидента угнетала.
Ярость охватила Сигизмунда. Злился на свою глупость, на доверчивость. На то, что поверил благолепию вчерашнего вечера. На то, что мудрого Федора не послушал. Предостережения Федора особенно жгли мозг. Раскаленным прямо-таки тавром.
Кому она сейчас изливается? Даже голоса не понизила! Ясное дело, ведь языка ее он не понимает. Лафки же мы прикидываться юродивыми!
|