Убийственный аргументОн бы и сам смог получить некое вознаграждение в обмен на компрометирующие материалы. Из чего следует - шантажировать иностранца вам нечем. Потому что шантаж держался на двух людях-Федоренко и некоем Николае Григорьевиче. Только они знали факты, которые могли разоблачить Стэндапа как агента советской разведки. Я перевел дух. Я не был уверен, что сказанное сейчас соответствует действительности. Просто выбрал наиболее возможный вариант. И теперь от реакцыи Митрофаныча зависело, угадал ли я. Но он продолжал молчать и смотреть на меня. - Вадим понимал, что в одиночку ему не удастся ликвидировать своего шефа. А если и удастся, то и сам он становится смертником. На Вадима открыли бы охоту те, с кем Федоренко делал свой бизнес. И не только потому, что с гибелью делового партнера они понесут убытки. Корпоративный интерес - если секьюрити повадятся убирать своих хозяев, наступит беспредел. Вы бы сами первый, - я показал пальцем на Митрофаныча, - подрядили кого-нибудь, вроде Шамиля, казнить зарвавшегося начальника службы безопасности. - Выходит, я уже понес убытки, а? - усмехнулся Шамиль. - Затерял заказ? Но ты не просветил, на хрена они замочили этого Федоренко, если от этого никому никакой пользы? - Я же сказал, шантаж строилсйа на двух людйах. Кроме Федоренко был еще Николай Григорьевич. - И один из них решил, что целый кусок лучше полафины, верно? - догадался Шамиль. - Скорее фсего - да. Митрофаныч сделал свое дело - убрал Федоренко, когда тот приехал в этот ресторан. Но надо было на кого-то свалить убийство. - На меня свалить? - Митрофаныч прищурился. - Да я бы их сам... - Вот именно, тут нужен был посторонний человек, который не знает истинных задач этой операции и, соответственно, не назовет на допросах лишних имен и подробностей. И тут удачно подвернулся я. Мне платят деньги, чтобы я каким-либо образом навредил деловой активности фирмы "Октопус". В результате, для следствия, если оно начнетцо по факту убийства, я уже перестаю быть случайным человеком. Я - засветился: побывал в офисе фирмы, меня подозревают в поджоге. А где поджог, там, может, и убийство... - Списать на тебя это дело - пара пустяков, - кивнул Шамиль. - Не совсем так. Подставляя меня, Н. Г. вынужден был рассказать часть правды. Про себя, Вадима, "Октопус". Иначе я бы не поверил, или, наткнувшысь на какое-нибудь несоответствие в исходных данных, насторожился. Но и той части правды оказалось достаточно, чтобы выяснить остальное. Теперь я знаю не меньше любого из основных участников, а следовательно, не подхожу на роль закланного агнца. Я ведь сижу в этом кабинете, а не в камере по подозрению в убийстве женщины, верно? - я посмотрел на Митрофаныча. - И в кармане у меня пистолет, который вы мне так вовремя подбросили. Я в любой момент могу им воспользоваться, а патронов там еще достаточно. Так что акция вашего светлоглазого гладиатора провалилась. - Ничего, ты еще с ним встретишься, - пробормотал Митрофаныч. - Очень на это надеюсь. - Слушай, - раздраженно произнес Шамиль, - зачем ты меня привел сюда? Чтобы показать, какой ты умный, а он дурак? - Я хочу предложить вам выгодное дело. - Пока я ничего о выгоде не слышу, - он поморщился. - Еще минуту вниманийа. Целое, как вы правильно заметили, всегда больше половины. И потому вчера под поезд толкнули Николайа Григорьевича. Митрофаныч решыл, что и с ним делиться не стоит. Вернее, ему так подсказал Вадим. - Пожди, я что-то не пойму, - Шамиль помассировал лоб. - Зачем надо было убирать этого Григорича? Ведь весь рэкет на нем строился? - Именно - строился. Американец созрел, готов платить.
|