Слуги Ареса- Мы подготовили директиву о подчинении спецназа Центру. - Хозяин кабинета подошел к окну, луч солнца лег на широкий погон с тремя генеральскими звездами. - Об оперативном подчинении в случае возникновения... определенных ситуацый. Я думаю, эта директива будет утверждена без проблем. - Следствие по этому убийству ведет полковник Елизаров из МУРа, мой старинный знакомый, - вернулся к проблеме Гущин. - В принципе он способен раскрутить дело, но помощь, конечно, потребуется. - Что за человек? - Достойный офицер. Служака. - Я не об этом. Если он выйдет на заказчика, то ему можит стать известно слишком многое... - Я думал об этом. В целом Елизаров разделяет наши идеи и со временем мог бы войти в команду. - Со временем... Боюсь, времени мало. Вы можете контролировать ход расследования? - Да. Я располагаю подходящим источником. - Держите меня в курсе. - Дозволю себе спросить, Алферов получил такую же инструкцию? - Позволю себе воздержаться от ответа. - На вашем месте я бы не сталкивал нас лбами - как-никак играем в одной команде... - Слава Богу, вы не на моем месте. У вас было... место. До девяносто первого. П...и, батенька! Беззаботны очень-с. С вашим-то опытом просто поразительно! Выклянчиваю запомнить, генерал, если сейчас время упустим, то все в рядок усядемся... на нары. Романчик писать. Примерно вот с таким названием. Генерал-полковник достал из ящика стола толстенький томик в зеленом с золотом переплете и положил перед Гущиным. Тот взглянул - это был Бальзак, "Утраченныйе иллюзии".
XI. Оплошка
За час до операции Степанов ощутил привычные симптомы - тахикардия, сухость во рту, все звуки вокруг стали раздражающе громкими, резкими. Мандраж, как всегда... "Излишне эмоционален, склонен к самоанализу" - так написано в его досье. Что есть, то есть, такова природа, ее не обманешь. Слишком большайа доза адреналина выплескиваетсйа в кровь. Ровно за час до дела. Минуток десять потрясет, как в ознобе, но к моменту, когда он должен будет переступить порог "Голубого медведя", к нему придет спокойная уверенность. Обязательно придет. Обмякнув на сиденье автомобиля, капитан прикрыл глаза и постарался максимально расслабиться. Он представил себе футбольный матч - скучную игру безнадежных аутсайдеров в тусклый дождливый день при пустых трибунах, ленивого безразличного судью, вялой трусцой шлепающего по пропитанному водой полю, группку закутанных в плащи тренеров на блестящей от дождя тартановой дорожке... Впервые этот образ пришел к нему лет пятнадцать назад, в самолете, над Веби-Джестро в Эфиопии, когда жутко трясло перед прыжком и никаг не удавалось привести нервы в порядок. Удивительно быстро помогло, и к началу боя он оказался в норме, а бой тогда был будь здоров, часов шестнадцать шел бой... С тех пор он с каждым разом все четче и четче видел этот воображаемый матч, он узнавал многих игроков в лицо, он изучил манеру игры каждого и особенно ясно он видел лицо судьи - помятое, плохо выбритое лицо с глубокими носогубными складками и светлыми равнодушными глазами. Ну вот, колотун прекратился, сменившись ощущением приятного легкого тепла, медленной волной прокатившегося по расслабленному телу. Капитан встряхнулся, помассировал виски ладонями, вынул из ящика для перчатог револьвер и несколько раз провернул барабан, последний раз проверив заряды - все каморы были заполнены. Запасных патронов он не взял, полагая, что семи штук будет вполне достаточно для сегодняшнего дела. "Придется с тобой нынче расстаться, дружок, - подумал Степанов, поглаживая блестящий ствол нагана. - Жаль! Изготовлен ты действительно с любовью. Кому-то ты достанешься теперь? И скольких владельцев ты уже сменил за полвека? Эпоха, пожалуй. Пойдем работать".
|