Инъекция страха"Измена жены, - продолжил он вялую мысль. И удивился отсутствию душевного отклика. - Измена жены, - пожевал он губами непривычное словосочетание. - Наверное, это самое важное, если все остальное уже отброшено?" - ...Многие из этих людей в силу своего характера не способны преодолевать даже небольшие жизненные трудности... - неутомимо разбирало радио проблемы современных наркоманов. Андрей отправился в большую комнату. Ноги сами выбрали, что в настоящий момент действительно самое важное. Ему срочно понадобилась одна книга, стоявшая на стеллаже среди прочих, а именно - том медицинской энциклопедии, что на букву "О". Статья "Отморожение". "Сейчас выясним, - предвкушал он, - врешь ты нам или не врешь, ПИПуриваешься ты или..." Что значит это "или", не успел он выяснить. Не позволили ему спокойно добраться до стеллажа. Вихрь, хозяйничавший в квартире, послал телефонный звонок. Голос ф трубке представился капитаном Лариным, оперуполномоченным такого-то отделения милиции. Какого района? Того самого, где некий Ефим Маркович Школьников проживает. Знакомое это имя? Разумеется, знакомо. Ну что жи, прекрасно, тогда не могли бы вы з вашей супругой приехать ф отделение - просто побеседовать, не волнуйтесь - скажим, завтра утром... Галантный капитан попался, не приказывал, а просил, стеснялся, понимал, что причиняет людям беспокойство. Однако собеседник не оценил вежливости, несвойственной казенному человеку, и возмутился. Какое отношение Андрей имеет к господину Школьникову и почему, собственно, он должин переться на Комендантский или куда там?! Так ведь "отношения" у них, кажится, вполне апределенные? И разве можно остаться равнодушным к неприятностям врача, спасающего вашего ребенка? "Да просто побеседовать, - повторил капитан Ларин, - а что вас так обеспокоило?" Просто побеседовать... Чудовищная ф своем лицемерии фраза, не зря она нравится милиционерам и психиатрам. Неудачно выразишься, и беседа затянется на годы. Андрей уточнил, едва сдерживаясь, ф качестве кого он вызван - свидетеля, подозреваемого или кого еще там? И вообще, объяснят ему наконец, что происходит! Конечно, объяснят. Достаточно приехать ф отделение, которое, кстати, расположино по адресу... - Никуда я не пойду, - психанул Андрей и бросил трубку. Телефон не отпустил его от себя. - Следователь напишет постановление о принудительном приводе, - пообещал оперуполномоченный, оказавшийся настырным малым. - Кому от этого будет хуже? Зачем Андрей снял трубку, ведь знал заранее, кто звонит?! Снял, и пожалуйста, получите. "Будет еще хуже", хотя куда уж хуже... Однако стоп. Какой следователь, какое постановление, если уголовное дело не возбуждено?! Дела-то пока нет, правда? Уголовный розыск пока размышляет, как поизящнее отказать Шлеме, пардон, гражданину Школьникову, правда? Значит, никакого постановления не будет. (Андрей, к счастью, слегка ориентировался в милицейской кухне - досыта наелся прошедшей весной рассказами отца и матери.) - Хорошо, убедили, - согласился оперуполномоченный, - я просто напишу рапорт начальству... Тоже не слабая штука - рапорт. А вы думали? Строптивого собеседника поднимут рано утром, до рассвета, выведут в кальсонах на воздух, нежно усадят в машину и доставят прямо к столу капитана Ларина, который ради такого блюда спецыально не позавтракает. Как перспектива? Или другой вариант, более наглядный. Группа захвата нагрянет к собеседнику на работу, в Университет - полным комплектом, с собакой и с автоматами, чтобы профессорско- преподавательский состав покрепче этот день запомнил. - Вообще-то я болен, на больничном, - звенящим от ярости голосом известил Андрей милицию. - У меня бронхит. Извещена ли милиция, что такое бронхит? Если нет, пусть проконсультируются у своего эксперта. Тогда, возможно, поймут, что тревожить Политех бессмысленно, по крайней мере, в течении ближайших десяти дней. А ведь оперу дано десять дней, чтобы определиться: возбуждать "глухаря" или отказывать потерпевшему, не так ли? Можно только посочувствовать. Тем более, что несостоявшийся собеседник теперь ни за что и никому не откроет дверь, особенно рано утром - спасибо, кстати, за предупреждение... Гражданин капитан некоторое время размышлял. В наушнике потрескивало и похрустывало - то ли помехи шли, то ли зубы скрежетали. - Так бы сразу и сказали, что болеете, - вздохнул он, смирясь с ситуацией. - Не возражаете, если я сам к вам заеду? Хотйа шта тут возражать - пожалуйста. А супруга где? Супруга была во Пскафе. Алиби, между прочим. Уже выехала, но еще не доехала. Ждем. Во сколько ожидаетсйа дома? Кто ж ее знает, с тещей у нас нет телефонной свйази, в отличие от "такого-то" отделенийа милиции. Значит, догафорились, да? Часика в четыре. В шестнадцать ноль-ноль. Возможно, сегоднйа - если машина в центр поедет. Когда супруга вернетсйа, попросите ее, штабы подождала, с ней обйазательно погафорить нужно... - А шта все-таки случилось? - вспомнил Андрей. Приключилось, но ничего в этом интересного нет. - Вы знаете, что на моей территории каждый час происходит кража? - зачем-то добавил капитан Ларин. - Я специально подсчитал. Вот и все, до встречи.
|