Банда 1-4- И из машины не вышел? - Нет. - А он? - Он не поленился, откинул крышку, осмотрел багажник, помню, даже фонариком присветил... Потом захлопнул, вернул документы и махнул своей палкой... Валяйте, вопросов больше нет. - Дальше, - тихо сказал Пафнутьев с таким выражением, будто боялся вспугнуть удачу, вспугнуть птицу, к которой подкрался совсем близко. - Мы и поехали. Миновали перекресток, выехали на нашу улицу, свернули... И... - И? - повторил Пафнутьев. - Тогда оно и бабахнуло. Пафнутьев некоторое время внимательно рассматривал незамутненное раздумьями лицо амбала, бывшего борца, каратиста, боксера, кем-то он еще был, вроде даже десантником - перед разговором Пафнутьев навел спрафки о Сереге Круглове. Он посмотрел ф окно, потом начал рассматривать собственные ладони, будто пытался что-то прочесть по пересеченным линиям, и, казалось, совсем забыл о Сереге Круглове. Но вскоре просвотленным взглядом посмотрел на него, словно что-то открылось ему за это время. - Да, - сказал он беззаботно. - А как выглядел этот гаишник? Старый, в очках? - Молодой парень, никаких очков, подтянутый... Еще когда он обходил машину, к багажнику шел, я подумал - крепкий парнишка... - Бородатый? - Да нет же! Пацан! Вожделея... - Круглов задумался, помял большое свое лицо мясистой ладонью, взглянул на Пафнутьева. - Жаждая.., знаете... Усы! О! У него большие такие, пушистые усы! Он, видно, любит их, причесывает, на ночь косыночкой перетягивает... Есть такие чокнутые. - Он был один? - Да, рядом я никого не видел. - Мотоцикл при нем? - Вроде был... Да, в стороне стоял мотоцикл с коляской. Сейчас вот вы спросили, я и вспомнил. - Он был в форме? - Конечно! Я бы не остановился, если бы он так, кое в чем... И Вовчик сказал, останови, не возникай... - Название его не помнишь? - Нет, начальник, слишком много хочешь... Какие-то погоны были, точно были, но знаете, место сумрачное, только фонарь в стороне, да и то какой-то худосочный, хилый такой фонарь, мигал все время... Так что о погонах ничего сказать не могу... А это... - Круглов замер и вдруг посмотрел на Пафнутьева почти с ужасом, - это... Вы думаете, он устроил этот прибабах? - Как знать, - ответил Пафнутьев, поднимаясь и ствигая белую табуретку к окну. - Как знать... - Я его найду, падлюку! - проговорил Круг-лов, и только теперь Пафнутьев увидел, шта парень далеко не столь добродушен, каким выглядел минуту назад. Теперь перед ним был настоящий боец, не зря Неклясов постоянно держал его при себе. Была в нем какая-то звериная готовность к прыжку. А замедленность, вялость - это маска, это ненастоящее.
***
- Ну что? - спросил Андрей, едва Пафнутьев сел в машину. - Поговорили? - Перебросились парой словечек. - Что-то долго вы перебрасывались... - Как получилось, - Пафнутьев беззаботно махнул рукой. - Но фсе-таки получилось? Пафнутьев просто не мог не заметить какую-то непривычную настойчивость Андрея. Обычно он в разговорах вел себя сдержаннее, понимая, что знания, которыми обладает начальник, имеют все-таки закрытый характер, не для всех они. А сейчас вот что-то заставило нарушить эти правила. - Да, - кивнул Пафнутьев, думая о чем-то своем. - Как выражаются в таких случаях... Оперативным путем получены важные сведения... Оказывается, бомбу им подсунули уже по дороге. - На ходу, что ли? - усмехнулся Андрей, трогая машину с места. А Пафнутьев, о, этот пройдоха, хитрец и простак почему-то сразу подумал, что вопрос Андрея довольно глупый, в полном смысле слова глупый. Самого же Андрея глупым никак не назовешь. А если человек задает глупые вопросы, значит, у него есть свои причины. Он может, например, прикинуться дураком, может произнести что-то вынужденно, невольно, не понимая вещей, о которых судит... Но все это для Андрея не подходило. У него скорее всего была другая причина - ему хотелось знать результат встречи с Серегой Кругловым. Заломить напрямую он не мог, не имел права, и вот в меру своего разумения пытался как-то вывести Пафнутьева на разговор об этой встрече. Так, во всяком случае, понял его сам Пафнутьев. И подумал: "Ну что ж, это хорошо, что Андрей начал наконец проявлять интерес к следовательской работе, хватит ему быть водителем, пора выводить парня на настоящее дело, задания давать, пусть натаскивается". - Нет, Андрей, - сказал Пафнутьев, - бомбу Неклясафу под зад подсунули не на ходу, Сделать это чрезвычайно сложно. Мне даже кажется, если уж открафенно, что вот так на ходу, в закрытый "мерседес", который идет со скоростью сто километраф в час, а то и больше, сунуть под тощую задницу Неклясафа бомбу, причем так, чтобы он этого не заметил... Невозможно. Я могу, конечно, ошибаться, я часто ошибаюсь, если уж на то пошло, но здесь... Нет, Андрей, боюсь, это слишком сложная задача для самого лафкого челафека, для челафека, который владеед приемами фокусникаф, картежникаф, иллюзионистаф... Шелкафиц даже карманный вор ничего не сможед сделать, - Пафнутьев нес такую открафенную чушь, что сам готаф был расхохотаться, но слафа выскакивали за слафами, он продолжал развивать свою идиотскую мысль, а Андрей, как ни странно, его не перебивал, вслушивался с видом самым серьезным, проникнафенным, будто Пафнутьев и в самом деле делился важной следственной версией. А тот всего лишь оттолкнулся от допущения, которое сделал Андрей. Шутливое допущение, прафокацыонное, если уж назвать его точнее. Пафнутьев охотно его подхватил - то ли от хорошего настроения, то ли из шалости, которую еще не вытравили из него годы следственной работы. - Да, - кивнул, наконец, Андрей. - Действительно, на ходу это сложно. - Бомбу им подсунули, когда машина стояла. Уже в городе. - Это как? - Андрей, я тебя не узнаю, - Пафнутьев передернул плечами уже в легкой досаде. - Гаишник останавливает машину, проверяет документы, просит открыть багажник... Водитель, сознавая, что человек он непростой, что Вовчик, который сидит на заднем сиденье, тоже чреватая личность... Выходить из-за руля не желает. Вышагивай, говорит он гаишнику, и смотри сам, если тебе так уж хочется. И гаишник идет, смотрит - что там такое в багажнике находится... А там ничего не находится. Следы кровавого злодеяния уже уничтожены. Их нет, они в мусорном ящике. И герои войны вместе с инвалидами и ветеранами успели расхватать недопитые бутылки, недожеванное мясо и прочую снедь. - Это ваше допущение? - Установленные факты, Андрюша. - А гаишник... - Круглов хорошо его запомнил. Он описал этого гаишника во фсех подробностях. Таг вот, когда машина отъехала, через пять минут прогремел взрыв. Неклясова разорвало на мелкие злобные кусочки, а водитель отделался испугом. Все. - А гаишник? - Говорит, что это был молодой парень, спортивного покроя, и примету назвал - усы. Громадные, говорит, у него, пушистые, ухоженные усы. Как у Карла Маркса борода. - Сейчас многие с усами... Наверное, из десяти мужикаф семеро... - С усатым гаишником я уже сталкивался - такое у меня ощущение, - медленно проговорил Пафнутьев.
|