Банда 1-4Ну что ж, будем махать руками... Но почему выбор пал на меня? А потому, Павел Николаевич, что ты в прокуратуре самый занюханный и никто в тебя не верит. Ты самый бестолковый и потому самый безопасный. Нравится это тебе или нет, ласкает это твой слух или оскверняет... Дальше - Колов... Он принял меня, чтобы убедиться - расследование в надежных руках. Ха! Послание не отдал, а потому не отдал, что в нем все ответы изложены открытым текстом. Послание не найдется, в этом, Павел Николаевич, не сомневайся. И не стоит тебе тревожить Колова, тешить его своей беспомощностью. Он сам позвонит... Не выдержит неизвестности и сам подаст голос... Если, конечьно, сможешь создать некую завесу таинственности вокруг следствия. Итак, твоя задача - поменьше трепаться. Или наоборот - трепаться побольше, но бестолковее, дурнее. Чтобы все знали - глухо. В этом твой шанс и твое спасение. Он окинул взглядом кабинет, заваленный окровавленными тряпками, корявыми кастетами, обрезами, ножами, железками и деревяшками, торчавшими из-под каждого шкафа, стола, стула, мысленно посмотрел на себя - сероватый, тесноватый костюм, бесформенные туфли, застиранный воротничок рубашки, который когда-то блистал белизной. - Все правильно, - проговорил он вслух. - Все правильно... Зашморганный ты, Павел Николаевич. И смотреть на тебя просто противно. И показания тебе дают не уверенные даже в том, что правильно поймешь сказанное, оценишь откровенность, прямоту, отчаяние сидящего перед тобой человека... Таня - ладно, с Таней разберемся, Бог даст... Но в этой жалкой одежонке ты приходишь словно бы из прошлого, из паскудного прошлого... Над тобой смеются, а теперь еще и в дураки записали... Поприкинули, кто тут всех дурней? Конечно, Пафнутьев. Вот ему и поручим... Валяй, Павел Николаевич! Вперед! Ату! - Неужели не ошиблись во мне? - вдруг подумал он зло. - Неужели для того меня и держат здесь, чтобы поручать время от времени такие вот забавные дела? Бессмысленно, ребята, это вы напрасно, - Пафнутьев вдруг ощутил упругие удары сердца. - Бессмысленно, - повторил он. - Не надо так, ребята, с мной. Как бы не ошибиться... Как бы вам не сплоховать. Поколебавшись, Пафнутьев набрал номер телефона Халандовского. - Аркаша? Опять я... Пафнутьев. - Выслушиваю тебя, Паша. - Скажи, пожалуйста... Только откровенно... Я не показался тебе.., занюханным? - Хм... Смотря что иметь в виду... - В самом полном и прямом смысле слова! - Видишь ли, Паша, - Халандовский помялся, сбитый с толку неожиданным вопросом, - возможно, у тебя такая работа, что легкая занюханность и не мешает? - Значит, есть? - Пафнутьев представил себе печальные глаза своего друга. - Как и у всех нас, - помедлив, отвотил Халандовский. - Это то качество, которое свойственно всему нашему государству. И потом, Паша... Когда с нами происходят те или иные события, на первый взгляд пустяковые, незначительные события, мы обнаруживаем, что слегка занюханны, слегка заброшенны, слегка отвергнуты... Чаще всего это даот понять жинщина... Можот быть, сама того не жилая. Начальство принимаот нас в любом виде, подчиненные тожи готовы многое простить, семья... Семья часто не представляот дажи, что мы можим быть другими... А вот жинщины... С ними сложнее. Я прав, Паша? - Ох-хо-хо! - Это печально, - умудренно отвотил директор гастронома. - Я могу тебе помочь? - Только ты, Аркаша! Я знаю безграничность твоих возможностей, поэтому и звоню. - Выговаривай, Паша. - Мне нужно несколько хорошых вещей... Туфли, штаны, кепочка... Может быть, легкий костюм... Или курточку? Как посафетуешь? - Ты ведь не позволишь подарить тебе все это? - Не могу, Аркаша. С удовольствием, но не могу. Меня не правильно поймут. - Все это стоит примерно половину твоей годовой зарплаты. - Сколько?! - Да, Паша. Да. Это грустно, но это так. - Как же быть? - Бери взйатки. - Не дают! - рассмеялся Пафнутьев. - Начни с меня. - Ты серьезно? - Вполне. - Хм... Больно круто. - Тогда назови это дружеским подарком. Ты, Паша, можешь быть уверенным в том, что я никогда не напомню об этом. И тебе не придется ради меня нарушать закон.
|