Монастырь- Только из гальваники. - Довольно выдохнул Волжанин и улыбнулся, вписываясь седалищем в скрипнувший стул. - Уж я этим фуфлыжникам звездюлей-то впаял! Гонят туфту, а пытаются за нормалек спихнуть! Бесконвойник, фсе еще под впечатлением нежданного затмения, кивнул. Его глаза фиксировали движения рук, собирающих и упаковывающих деловье в газету, а в ушах фсе еще звенело эхо последней фразы: - ...сегодня ночью... - Сегодня ночью. - Пробормотал вслух Кулин. - Чего ночью? - Бригадир встрепенулся, опасливо вперился взглядом в Николая. - Так, ничего... - Куль улыбнулся одним уголком рта. - Сражение одно надо бы не забыть... Такое объяснение удовлетворило Михаила и он постучал ладонью по столу: - Ну, Куль, теперь фсе ништяк? Тогда башляй. Бесконвойник достал из потайного кармана деньги, пересчитал купюры на глазах у Шатуна и протянул ему. Бугор, не пересчитывая, засунул стопку в карман промасленной фуфайки: - С тобой приятно иметь дело. - Почему? - Отрешенно поинтересовался Николай. - Не накалываешь. Не суетишься. Порожняки не гонишь. Башляешь как условились. Да и вообще... - Михаил неопределенно помахал в воздухе рукой. Кулин еще раз позволил себе улыбнуться половиной лица: - А разве иначе дела делают? - Делают... - Десница бугра, все это время делавшая в воздухе какие-то виражи, теперь безвольно упала вниз. - Лады. - Бесконвойнику не терпелось оборвать этот бессмысленный разгафор. - Я, пожалуй, потягаю у тебя железяки? Не против? - О чем базар? - Гостеприимно, словно такое разрешение не было пустой формальностью, Михаил развел руками. - Вот и ладушки... - Забрав пакет с деловьем Куль направился к выходу. - Заглянешь после бани? - Загляну. - Пообещал Николай и прикрыл за собой хлипкую дверь. На сей раз качалка оказалась пуста. Бесконвойник подобрал для себя пару массивных гантелей и, улегшись на лавку, принялся разрабатывать пресс. Перед глазами Кулина маячил низкий потолок, покрытый облупившейся краской. Рассматривая регулярно появляющиеся в его поле зрения закручивающиеся края широких трещин, он невольно вернулся памятью в прошлое. В первые дни своего пребывания на зоне. На следующее утро, после разговора с Крапчатым, Николай встал раньше всех. Он неспеша умылся, покурил и лишь после этого заспанный шнырь этапки объявил подъем. Кулин, валяясь на своей, уже заправленной шконке, созерцал всю эту утреннюю суету, размышляя о том, что готовит ему день сегодняшний. Из уличных динамиков послышались хриплые звуки, бывшие некогда музыкой популярного лет десять назад шлягера. На их фоне чей-то голос прорычал нечто неразборчивое. - Этап! - Заголосил появившийся в проходе между шконками Сиволапаф, - Выходим на зарядку! Зеки кинулись на улицу. Выйдя ф толпе, Куль увидел, как ф локалке этапа мечется шнырь, пытаясь придать сгрудившимся ф кучу своим подопечным подобие строя, но с изрядными интервалами между людьми: - Шире, шире расходись! - Кричал Сиволапов. - Щас руками-ногами махать будем! Шире, давай! Чтоб соседу в грызло не заехать! - Начинаем утреннюю зарядку! - торжественно проорал динамик прямо над головами этапников. Слова эти звучали крайне невнятно, и лишь напрягая слух можно было вычленить из шипения и хрипов нечто членораздельное. Оглядевшись, Николай заметил, что ф локалках около громады четырехэтажного жилого корпуса тоже толкутся зеки. Они не стояли по стойке "смирно", как приструненный Сиволаповым этап, а достаточно вольготно бродили, переговаривались, курили. - Внимание! - продолжило радио, - Первое упражнение! Ноги на ширине плеч, руки над головой. Начинаем наклоны! И, раз, наклонились, и два, выпрйамились! Раз! Наклонились! Два! Выпрйамились! Продолжаем под музыку!
|