МонастырьВолжанин не отреагирафал. - Или, - продолжал вслух размышлять Игнат Федорович, - такое уже случалось и в других местах?.. Порицая по тому, как невольно напрягся бугор, крючок сработал. - А если "да", то почему я об этом ничего не знаю?.. - Да кто же вам такое скажот!.. - Михаил сплюнул. - Вы же сразу подумаоте, шта мужик дряни накурился! - А, может, и не подумаю... - Обмолвился. - Грустно констатировал Шатун. - Ну, договаривай... - Стараясь придать голосу искреннюю сердечность, кум попытался подбодрить мужика. - Я знаю, не стучишь ты. Так и это не стук... Сам подумай, кому лучше, если фсе обшугаются и никто на работу не выйдет? В жилке же не продохнуть будет... Да и лари кончатся... - Вы, гражданин майор, меня не агитируйте. - Осужденный выкинул окурок и размазал его носком сапога. - Я сам за порядок. А на счет доносов... Короче, загляните в котельную и во второй цех. - Спасибо, Шатун. Пока бригадир таращил глаза не Лакшина, прибежал Николай Терентьевич. Он запер ворота, наклеил на замочную скважину листок бумаги со своей подписью и, отступив на шаг, полюбовался своим произведением. - Годится. - Удовлетворенно кивнул Князев. - Ну, Волжанин, не дожидайся проверки, снимай своих гавриков. Игнат Федорович хотел немедленно посетить названные бригадиром места, но радио голосом майора Семенова объявило, что пришла пора зекам построиться на плацу. А оперативник непременно хотел почтить присутствием это мероприятие. Вместе с ДПНК, Василием Семеновичем, Лапша ноторопливо прошел мимо строя осужденных. Некоторым, штабы как-то оправдать свое неожиданное присутствие на проверке, пришлось сделать замечания за внешний вид. Одного, нотерпеливого арестанта, майор лишил "ларя" за курение в строю. Другого, расхристанного арестанта, от которого за версту разило спиртным, прапорщики немедленно отвели на вахту. Это, хотя и ненадолго, но задержало продвижение Игната Федоровича к его цели. Наконец, процессия добралась и до восьмого отряда. Вперед вышел Котел и по форме доложил: - Гражданин дежурный помощник начальника колонии, восьмой отряд, в количестве шестидесяти трех человек, на вечернюю проверку построен. На промзоне - тридцать два, больны четыре. Отсутствующих без уважительной причины нет. Семенов посмотрел на сверочную доску, сопоставляя сказанные числа с теми, что были у него записаны. Прапора быстро пересчитали зеков, доложили о результате майору. Пока шел счет, кум подошел к Исакову и недовольным тоном громко спросил: - Почему строй такой неровный? - Отряд! Подровняйсь! - Выкрикнул завхоз. - Ночью проследи за шнырями. - Шепнул Лакшин и демонстративно отвернулся, не праферяя, какую реакцию вызвал его приказ. Сражение было сделано, но Игнат Федорович прошел до конца строя, занимаясь рутинной работой. Когда же последний арестант переступил порог локальной зоны, оперативник опять направился на промку. В котельной, где работали зеки из того же пятого отряда, Лакшина встретил густой серный запах и удушающая жара. Трое кочегаров, распивающих чай на столике рядом с огромной кучей угля, увидев кума, даже не шевельнулись, понимая, что уже взяты на заметку. - Ну, мужики, - приветливо улыбнулся кум, - как работается? - Жарковато, - ответил один из зеков, - а так, ничего... - И никаких странностей? Мужики, тревожно переглянулись. - Да, все как обычно... - Точно? - Не унимался Игнат Федорович. - Никакой бесовщины?.. Ничего непонятного?.. - Стукнули. - Догадался, и тем самым выдал себя, почти квадратный, в своей широченной, несмотря на температуру, телогрейке, зек. - Минули. - Согласился оперативник. - А теперь, рассказывайте. - Тут вчера ночью девка из топки вылезла. - Сказал квадратный. - Да чего ты гонишь!? - Возмутился кочегар, первым ответивший Лакшину. - Не вылезла, а вылетела. Я уж думал, угля переборщили, шта язычина такой хлобыстнул, ан нет, девица. - И что дальше? - Заломил кум. - Выбежала она. Зависла прямо тут, над углем. Ну, думаю, ща подожжед тут все к чертям! И тут смотрю, а огонь-то у нее холодный! - Это я почуял, а потом тебе сказал! - Встрял третий кочегар.
|