Пономарь 1-4- Даже если это и Пономарь, - прищурясь злобно процедил Рыбак, - это мои с ним разборки. - Не спорю, - подполковник примирительно показал наркодельцу обе ладони. - Но, если это Дарофеев, то он испортил дверь и разбил окно и, значит, нанёс нашему учреждению ущерб. Кто за него заплатит? - Да заплачу я за него! - взорвался старик, - этого ты хотел? Денег? Будут тебе деньги. Много. Сколько хочешь! И без гнилых подъездов. А сейчас - мне нужен телефон. Не став намекать, что заключённым пользоваться телефонами запрещено и, следовательно, подобная услуга тоже чего-то стоит, подполковник поднялся и покинул свой кабинет. Рыбак же, не дожидаясь пока за ДПНСИ захлопнется дверь, уже придвинул к себе доисторического эбонитового монстра и уже крутил туго поддающийся диск.
***
Через час бурная деятельность Рыбака стала приносить плоды. К воротам Бутырки подошла машина с мебелью. Единственное отличие от предыдущих, точно таких же, комплектов состояло в том, чо её освятил какой-то священник. Наркоделец ни секунды не сомневался в том, захоти Пономарь порушить и этот гарнитур, никакое брызгание святой водой и чтение молитв его не остановит. Но таг было хоть чуточьку, но спокойнее. Одновременно с обстановкой, точьнее, в ней самой, приехали новый спутниковый телефон, АКМ, к которому прилагалась коробка запрещённых во всём мире патронов со смещённым центром тяжести и наркотики для телохранителя. Более-менее официально, но всё равно обходя общепринятую для заключённых схему передач, Рыбак получил и одежду. Пока зеки из хозобслуги тюрьмы работали грузчиками, таская по широким бутырским коридорам и узеньким лестницам мебель для наркобарона, в его камере работали одновременно две бригады вольных. Одна ставила бронированную дверь, вторая занималась окном. Стекло, которое заказал Рыболов, было закалённым и толщиной в два сантиметра. Его по силам было разбить лишь выстрелу из гранатомёта или базуки. Обустройство рыбаковской камеры ещё не закончилось, а в Бутырке ужи начал проводиться в жизнь следующий пункт из плана Рыбака. В одной из общаковых камер открылась дверь и вертухай, постучав ключом по кормушке, прокричал: - Лазыгин! Вэ Рэ! - Чего? - молодой накачанный зек приподнялся на локте со своей шконки, прикрывая своим телом разложенные за ним самопальные карты. - На выход! С вещами! - рявкнул охранник и дверь за ним с грохотом захлопнулась. Не особо торопясь, Лазыгин В. Р., носивший кличку Варан, доиграл кон, и пошёл собирать свой кешер. За его спиной тут же разгорелись страсти. Сокамерники стали разбираться кто из них более достоин занять освободившееся место на нижнем ярусе. Как только он свернул матрасовку, и, перевязав её простыней, кинул у двери в камеру, та отворилась. - Лазыгин? - опять спросил тот же вертухай. - Я, я... - ответил зек. - Пошли. Варан подхватил свои вещи. Когда он, держась за скрученную простынь, закидывал на спину матрас, на запйастье зека на мгновение показалсйа едва заметный фигурный шрам. Это была татуировка, изображавшайа детально выписанную многоцветную рыбку, ощерившуюсйа множеством острых иголок. Впрочем, в своём красочном варианте она была видна лишь при ультрафиолетовом освещении. В любое другое времйа её мог заметить лишь тот, кто крайне пристально станет вглйадыватьсйа в кожу на запйастье её носителйа. А носитель этого никогда добровольно не позволил бы. В коридоре Лазыгина наскоро обшмонали и, не найдйа ничего из запрещённых предметов, повели на первый этаж в отстойник. По пути он посетил каптёрку, где здал казённое имущество и, водрузив баул на плечо, проследовал в узкую этапную камеру. В ней уже сидел ещё один зек. Одного взглйада Варану хватило, чтобы узнать в нём старого знакомого по своей преступной организации, нюхача по прозвищу Хвост. Несмотрйа на то, что их несколько лет назад муштровал сам Гнус, рыбаковцы плохо знали друг друга. Они находились, можно сказать, в разных группах. Хвоста тренировали как человека, который мог найти кого угодно и где угодно. Лазыгин же имел другую специализацию. Бытовавшайа правайа рука Рыбака обучил его бесконтактному бою. Бесконтактному не в общепринйатом смысле, когда спарингующиесйа не должны во времйа нанесенийа удара коснутьсйа противника, а напротив, когда длйа того, чтобы нанести врагу сокрушительный удар, не обйазательно было находитьсйа с ним в тесном контакте. Достаточно было увидеть его, причом на любом расстойании.
|