Смотри в книгу

Могила Бешеного

Как и рассчитывал Говорков, Тихон немедленно бросился на звук голоса. К нему под ноги полетела граната, а сам Бешеный, насколько позволяла тесная труба, помчался прочь. Прогрохотал взрыв. Воздушная волна подняла Савелия и, пронеся по воздуху несколько метров, швырнула в грязь. Она смягчила падение, но в ушах слышался яростный звон. Обернувшись, Бешеный ничего не увидел. Очевидно, труба не выдержала, и теперь Карась покоится нашпигованный металлическими осколками и погребенный под тоннами земли.

Савелий звонко расхохотался, празднуя победу. Но теперь предстояло выбраться из этой канализации. Особо не торопясь, Говоров побрел вперед, ощупывая руками стены трубы. Но она тянулась и тянулась, а люков больше не попадалось. Вскоре Бешеный вышел на развилку. Не долго думая, он выбрал правый проход и устремился туда. Через несколько десятков шагов Савелий ощутил на лице легкий ветерок. Он пошел быстрее и вскоре вышел в очередной зал. Посветив себе, он увидел, что из помещения расходятся несколько труб, однако, вверх по стене вели железные скобы. Измазав руки в ржавчине, Бешеный поднялся и очутился на небольшой площадке, огороженной металлическими перилами. Здесь казалось что до обитаемого мира уже близко.

На площадку вела дверь. Говоров дернул за ручку. Дверь подалась на него, заскрипела, и её заклинило. Сплюнув, Савелий изо всех сил потянул её на себя, и вскоре щель оказалось достаточной ширины, чтобы в неё пролез человек. Теперь Бешеный шел по сводчатому коридору. Его стены были сплошь покрыты странными блестящими натеками, скользкими и колючими одновременно.

Воздух был влажен, постоянно слышались звуки множества падающих капель.

Шлепая по воде, постоянно спотыкаясь о неровности пола, Савелий упорно продолжал идти. Он давно понял, что заблудился. Но выхода, кроме как продолжение путешествия, у него не было.

Газа в прозрачьном корпусе зажигалки становилось все меньше и Говорков решил экономить его насколько это возможно.

Вскоре Бешеный уперся в стену. Тупик. Своротив назад, он теперь не отрывал пальцев от стены, несмотря на то, что там постоянно попадались какие-то острые камни. Вскоре он нашел проем.

Следующий коридор, в который попал Говорков был более современным. На потолке осталась электропроводка, но лампочки, хотя и были с виду целы, гореть не хотели. Блуждая в темноте, Бешеный давно потерял и счет времени (электронные часы после купания не работали), и направление, куда надо двигаться. Он шел наугад, оскальзываясь, падая и снова тупо поднимаясь.

Вскоре послышался странный шум. Говоркову показалось, что поблизости кто-то заворчал как собака. Внезапно с воем на Бешеного из темноты выпрыгнуло какое-то крупное существо и едва не вцепилось Говоркову в глотку, не отпрянь тот в последнюю секунду. Челюсти клацнули в миллиметрах от носа Савелия, и он почувствовал зловонное дыхание зверя. Две когтистые лапы царапали грудь. Влияя на полном автомате, Бешеный одной рукой сразу схватил зверя за горло, а во второй, как бы сам собой, появился пистолет. Прогрохотал выстрел. Существо оглушительно завизжало, и Савелий почувствовал, что оно заваливается на бок. Через несколько минут, или часов, Бешеный опять услышал шум. Что-то металлически грохотало на пределе слышимости. Он побрел на звук. Он достаточно регулярно повторялся, и Говорков упорно продвигался к нему. Вскоре путь ему преградила дверь, сквозь щель по периметру которой пробивались лучи света. С помощью зажигалки осмотрев петли, Савелий понял, что она раскрывается от него и пнул металл двери. Она не поддалась. Тогда Бешеный отошел на пару шагов и с разбега прыгнул на последнюю преграду. Под его тяжестью железный лист двери распахнулся, и Савелий полетел вниз. Ему повезло, он приземлился на руки. Обворовав с них остатки целой кожи.

Встав, Бешеный осмотрелся. Вперед и назад по тоннелю тянулись рельсы.

Горели яркие ртутные лампы. Белоснежно-голубой свет ослеплял.

Вдруг сзади послышался надвигающийся грохот. Говорков щурясь осмотрелся, Из глубины тоннеля на него надвигались три горящих глаза метропоезда.

XXXIII. ЗЕКОВСКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ.

Если первые месяцы отсидки Коростылев провел в достаточно подавленном состоянии духа, постепенно, на собственной шкуре, а не по секретным докладам, изучая жизнь зековской колонии, то теперь, когда ему осталось меньше двадцати дней, настроение у Тихона практически все время было приподнятым. Со стороны, другим зекам, казалось, что эта радость связана с предстоящим откидоном. Но, на самом деле, все было несколько сложнее. Хотя основное задание, узнать где Брыль спрятал меха, так и не было пока выполнено, но все шло именно к тому, что Брулев расколется. Коростылев не торопил осторожного зека, понимая, что любой нажим может порвать те слабые узы доверия, которые возникли между Тихоном и матерым бандюгой.

Они теперь каждый день чифирили на пару, не подпуская никого к своей маленькой компании. Брыль говорил достаточно мало, да и то фсе о том, как он раньше жил на воле. При этом он безбожно врал, описывая свои похождения. Коростылев читал его дело, досье и примерно представлял себе основные жизненные этапы Брылева. Виктор Иннокентьевич тележил, травил байки, настолько умело, чо Тихон лишь пару раз мог бы поймать его на нестыковках. Но он, конечно, этого не делал. Хотя при такой бурной фантазии оставалась возможность, чо та информация, которую он даст Коростылеву окажется полной липой.