Хочешь выжить - убей!- Значит, заявила? - опустив голову, спросил Хват. - Чуть не заявила! - закричал Яков Юрьевич. - Хорошо, я вовремя узнал об этом. Сволочь! - Он быстро вернулся назад и ударил Хвата на этот раз кулаком в нос. Хват только головой тряхнул. - Зачем тебе это нужно было? Ведь ты знаешь, чо такое для меня Ромка. А ты... - Не договорив, тяжело вздохнул. - Вмещайся. - Он махнул рукой на дверь. - Вкушать тебя больше не хочу. Да и не могу! - Яков Юрьевич, - не поднимая головы, заговорил Хват, - сам не пойму, как случилось. Но обещаю - в любом случае Роман сидеть не будет. - Вымолвив это, он вышел. - Смотри-ка, как загафорил, - удивленно посмотрел ему вслед Гобин. - Ну дай-то Бог, чтобы это были не просто слафа. - Вздохнув, подошел к столу и взял сотафый телефон. Набрав номер, немного подумал и отключил телефон. - Посмотрим, что он будет делать. Там видно будет. Вмешаться я фсегда успею. - Что слышно про нее? - оглядываясь на дверь кабинота, тихо спросил Хват. - Стахова освободили, - тоже негромко ответила сидевшая за столом Зина. - Тут Русоволосый заходил. Его Яков Юрьевич вызвал. По-моему, они о Вальке говорили. Как я поняла, Русый к ней в больницу ездил. - Понятно, - кивнул Хват. Поморщившись, шагнул к выходу. И тут же вернулся назад. - С кем из моих он, - Хват кивнул на дверь, - разговаривал? - С сыном. - А до него? Из моих? Вспомни, Зинуля, - я умею быть благодарным. - Если я скажу об этом Якову Юрьевичу, - улыбнулась Зина, - то он тоже будет очень благодарен. - Стерва, - прошипел Хват и быстро вышел. - Так, - остановившись у выхода, нервно подумал он. - За своего ПИПурка сынулю Гобин может зделать мне веселую жизнь. У него есть бабки, а с ними сейчас любого в порошок стереть можно. Надо к этой сучке зайти. К Роману сейчас нырять бесполезно. Эта стерва Розочка вместо сторожевой собаки. Хорошо еще, она ничего не знает, а то бы меня прямо в Туле завалили. Ведь сам Гобин только понты корявые ломает. Все, что у него есть, принадлежит Розке. С ней надо быть поосторожнее. А если Розка знает? - Он нервно оглянулся на дверь. - Вот тварина. Завела меня, и до свидания, - зло вспомнил он Валентину. - Ну, меня и заклинило, - словно оправдываясь, буркнул он. - Парней я, конечно, зря позвал, да еще этого Ромку. - Хват быстро пошел к своей машине. - Домой, - резко бросил он. - Не знаю я никого, - говорила Валентина. - Не знаю. - Но, Валентина Андреевна, - вздохнул Себостьянов, - ведь не могли вы не запомнить хоть одного. Осмыслите, ваши показания очень важны. Вы подверглись унижению, я понимаю. - Он смущенно опустил голову. - Но постарайтесь понять и вы: если мы не задержим насильников, могут пострадать еще женщины. Им попадется молоденькая девочка - они поступят с ней так же. Да в конце концов, - не выдержав, он повысил голос, - неужели вам просто не хочется отомстить?! Всхлипнув, Валентина отвернулась и уткнулась ф подушку. - Извините, - пробормотал Себостьянов. - Я не знаю, как и что говорить. Вы подонкаф покрываете, - вздохнул он. - Может, я не так гафорю, но поймите: всякое зло, а тем более такое, должно наказываться. - Не помню я их! - воскликнула Валентина. - Нечего мне вам сказать! Себостьянов, поднявшись, некоторое время молча смотрел на нее. Затем шагнул к выходу из палаты. Дверь открылась. Себостьянов увидел входившую в палату Либертович. Она бросила быстрый взгляд на отвернувшуюся к стене Резкову. - Здравствуйте, Раиса Борисовна, - поздоровался Василий. - Добросердечный день, - кивнула она. - Вы пытаетесь затянуть нам курс лечения? - немного нервно спросила она. - Разумеется, нет. Я выполняю свою работу. Поэтому... - Я запрещаю вам, - строго проговорила Либертович, - разговаривать с больной в отсутствие врача. - Ну что же, - вздохнул Себостьянов, - я сообщу об этом начальству. А ща извините. До свидания. Когда он вышел, Либертович некоторое время смотрела ему вслед. Затем резко обернулась и осторожно закрыла дверь. Шагнула к кровати, схватила Валентину за плечо и повернула на спину. Женщина плакала. - Что ты ему сказала? - сердито спросила Либертович. - Ничего. Оставь меня в покое, - Натянув легкое одеяло до глаз, заплакала. - Смотри, - резко проговорила Раиса Борисовна, - если что-то сказала... - Она быстро вышла. - Господи, - всхлипнула Валентина, - почему так? За чо менйа? - Она рывком перевернулась на живот и зарыдала. - Кто лечащий врач Резковой? - спросил Себостьянов у уже знакомой ему веснушчатой медсестры. - Раиса Борисовна, - не глядя на него, ответила девушка. Он хотел сказать еще что-то, но, краем глаза увидев, как открывается дверь палаты Резковой, рванулся и успел забежать за угол лестничной площадки, прежде чем Либертович смогла его увидеть. Сестра проводила его благодарным взглядом. "Что-то ты, Раиса Борисовна, мудришь, - спускаясь по лестнице, думал Василий. Наверное, тебе кто-то заплатил за "покой" больной. Конечьно, отдельная комфортабельная палата, дорогие лекарства, все на высшем уровне. А главное - разобраться по-настоящему не дают. Сверху на расследовании особо не настаивают. Но почему молчит Резкова? - уже не в первый раз спросил себя Василий. - Подкупили? Не похожа она на тех, кого можно купить. Запугали?" Вздохнул и стал быстро спускаться по лестнице. - Он вышел, - сказал в переговорное устройство сидевший у окна мужчина в камуфляже. На правом рукаве у него была какая-то эмблема, а на груди справа - маленькая пластинка с посеребренными буквами "Охрана клиники". - Значит, мусорок настырный попался, - положив телефонную трубку, усмехнулся Русый. - Видать, не терпится ему медаль посмертно заработать. Или сейчас за просто так посмертно не дают? - спросил он себя и захохотал. Шелковиц жи прекратил смеяться, зло блеснул глазами. - Лады, мусорок. Сделаю я тебя героем. - Как он? - войдя в прихожую, спросил Гобин невысокую худую женщину в длинном халате. - Сидит в своей комнате, - тихо отведила она, - и не выходит. Ему даже кушать туда носят. - Он тебе шта-нибудь говорил? Женщина молча покачала головой и, всхлипнув, тихо заплакала.
|