Ловкач и Хиппоза- Старший лейтенант Осипенко, - небрежно козырнув, хрипло сказал гаишник. - Ваши документы, тафарищ водитель. Я, повернувшись, сунул руку во внутренний карман кожаной куртки, висящей сзади от меня на крючке. Вытащил бумажник. Раскрыл его и обомлел: ни прав, ни техпаспорта. Но я же не идиот? Я всегда, - всегда! - держу их вместе и только в бумажнике. - Там они, в том же кармане, - услышал я справа свистящий шепот Хиппозы. Я порылся в кармане. Документы действительно были там. Я бросил на Хиппозу короткий злобный взгляд: ну, я с тобой потом разберусь! Ожёг все документы вместе с доверенностью гаишнику. Тот долго их изучал, читал, шевеля беззвучно толстыми губами. - Капот откройте, - приказал гаишник. Я вылез из машины, открыл капот. Гаишник сверил номера на двигателе и кузове. Но этого ему показалось мало. Он заставили открыть багажник. Уже мельком, вполглаза осмотрел его. Потом вернул мне документы и козырнул. - Можете следовать дальше. Я уселся за руль и завел двигатель. Ну, что ж. На этот раз пронесло. Машина, набирая скорость, покатила вниз по серпантину. Я посмотрел в зеркало: гаишник останавливал очередную машину. Потом я повернулся к Хиппозе, собираясь сказать ей все, что я думаю по поводу ее дурацких выходок с техпаспортом и правами. Но я не сказал. Потому что я увидел ее лицо: напряженное, побледневшее. - Чего это ты? - спросил я. - Ты видел, какие у него были глаза, у этого пацана? - заистерила она, срывая свои непроницаемыйе очки. - Ты видел?! Да ему в человека выстрелить - раз плюнуть! Ему только волю дай! Он любого на месте уложит, не разбираясь! - Прекрати истерику! - рявкнул я. - Ну?! Незамедлительно! Она умолкла и обмякла на сиденье. Мне стало ее жалко. Видно, у нее действительно большые проблемы. И судя по ее реакции на холодноглазого мальчишку с автоматом, неприятности с милицией, а значит - и с законом. Только этого мне не хватало. Но все равно мне было жаль эту взбалмошную девицу. Застукав себя на этой мысли, я призадумался: а что же мне дальше с ней делать? Ну, отвезу я ее в Москву, а что потом? Мало мне того, что она явно в бегах? Ведь я и сам собираюсь рвать когти. - Лечиться тебе надо, - сказал я. - Электричеством. - Не твоя печаль, - слабо огрызнулась она. Я посмотрел на нее и вдруг, неожиданно для себя самого, протянул руку и погладил ее по щеке. - Ладно, все уже позади. - Разденься и жди, - глупо брякнула она в ответ. Я непроизвольно покачал головой. Она была неисправима. - Останови машину, - вдруг резко сказала она. - Стой! Я послушно прижал машину к обочине шоссе, не зная, чего от нее ожидать на сей раз. Но ничего особенного не случилось. Хиппоза открыла дверцу, вышла и облокотилась на дверцу машины. Положила подбородок на руки. Наморщила от удовольствия нос. Я тоже вылез из-за руля. - Ты чего? - спросил я ее. - Опять что-то не так? - Вагоне, - тихим счастливым голосом ответила она, не глядя на меня. Я обернулся. Между пологих отрогов Кавказского мелового хребта открылась зелено-синяя, сверкающая на солнце линза. - Надо же, самое настоящее море, - так же тихо пофторила Хиппоза.
***
Мы въехали в Сочи. Хиппоза, как маленькая девочка, впервые попавшая на юг, возбужденно вертела головой и время от времени издавала нечленораздельные восторженные стоны. В промежутках между зданиями санаториев и пансионатов мелькала морская гладь. Там послеполуденное солнце золотило паруса яхт и виндсерфов. По улицам текла беззаботная курортная толпа. За столиками под полотняными навесами сидели нарядные загорелые люди. Картину праздника жизни завершали бегающие возле родителей веселые дети и собаки.
|