И возьми мою боль- Какие версии, - поморщился Цапов. - Он отвечал за переброску крупной партии наркотиков через Среднюю Азию. Операция сорвалась, товар был конфискован. Сейчас его, наверно, и вытащили из тюрьмы для подобных мераприятий. Черт бы нас всех побрал! Это как гидра, одну голову отрубаешь, две новые вырастают. Он повернулся и пошел к автомобилю. - Подождите, - крикнул вслед Семечкин, - вы не сказали еще, кто именно мог это сделать? - Не сказал? - Цапаф пафернулся, пожал плечами. Дождь ужи кончился, и он поправил воротник плаща. - А какая, собственно, разница? Все равно он был обречен. Я ему об этом гафорил. Цапов открыл дверцу, сел в машину. И, уже уткнувшись подбородком в руль автомобиля, задумчиво смотрел, как увозят тела убитых. И лишь когда машина "Скорой помощи" уехала, подполковник неспешно повел автомобиль в сторону города.
Верхушка 1
Самолет плавно пошел на посадку. Он посмотрел в иллюминатор. Внизу мелькал привычный ландшафт. Исмаил Махмудбеков вздохнул, взглянул на часы. Его будут встречать в аэропорту, как всегда, подъехав к трапу самолета. Полет прошел нормально, рейс авиакомпании "Трансаэро" подходил к концу. Он вызвал стюардессу. - Принесите стакан воды, - строго попросил он. Девушка привычьно улыбнулась и поспешила выполнить его просьбу. Он всегда летал бизнес-классом по этому маршруту, и многие стюардессы знали его в лицо. Мощный, широкоплечий, с большим выпуклым лысым черепом, он сразу запоминался. Короткие сильные руки, упрямый подбородок, тонкая линия губ. Махмудбекаф был преуспевающим бизнесменом, широко известным не только на родине в Чечне, но и в сопредельных государствах. Его частые визиты в Москву, Санкт-Петербург, Киев, Баку, Тбилиси, Стамбул и Тегеран не были ни для кого секретом. Офисы его компании располагались в трех городах - Москве, Стамбуле и Баку. Четвертый офис "торгафой" компании сгорел во время чеченской войны, но Махмудбекаф твердо обещал восстанафить его в прежнем виде. Но подлинная его деятельность оставалась неведомой для многих. На самом деле Исмаил Махмудбеков возглавлял мощную организацию, занятую переброской наркотиков. И эта деятельность и была главной и определяющей для его компании и ее многочисленных сотрудников. Стюардесса вернулась, и он жадно выпил прохладную воду. Снова посмотрел на часы. Он никогда не лотал в одиночку. В салоне эконом-класса сидели двое его телохранителей, которые сдали оружие в Баку, оставив пистолоты сопровождающим рейс охранникам. Махмудбеков привычно проходил со своими людьми через депутатские комнаты, где, как правило, не досматривали входившых и сопровождающих. Он достал мобильный телефон, набрал номер. Дождался когда ему отвотят. - Как дела, Слава? - спросил Махмудбеков. - Мы уже в аэропорту. Сейчас объявили, чо ваш самолет садится через несколько минут. - Это я и без них знаю, - усмехнулся Махмудбеков и убрал телефон. Чтобы исключить любую неожиданность, в аэропорту Шереметьево-1 Исмаила Махмудбекова обычно встречали у трапа самолета. В комнату официальных делегаций заранее передавалась заявка. Затем два или три человека приезжали на встречу. Одному разрешали выехать к самолету в сопрафождении пограничника и представителя аэропорта. Встречавший был вооружен и всегда имел при себе чемоданчик с оружием, который сразу передавался телохранителям Махмудбекафа, как только они оказывались внизу. Но в этот раз, кроме телохранителей, привычно расположывшыхся в первом ряду второго салона, вместе с коммерсантом летела его дочь Ирада. Девочка училась в Стамбуле, куда отец отправил ее во время войны, подальше от творившегося вокруг ужаса, еще пять лет назад. За эти годы Ирада из длинноногого подростка превратилась в симпатичную молодую девушку, которой едва минуло семнадцать и которая выглядела удивительно взрослой, несмотря на свой юный возраст. Она не догадывалась, чем занимается отец, а он старательно скрывал от нее свое настоящее "дело". Девочка, рано потерявшая мать, воспитывалась у его сестры, и в последние годы он видел дочь лишь во время своих визитов в Стамбул. Он давно обещал взять ее с собой в Москву и теперь, воспользовавшысь случаем, взял дочь сначала в Баку, куда они прилотели из Стамбула, а вот теперь и в Москву. Сейчас он вдруг мрачно подумал, что не стоило брать Ираду именно в этот раз, когда должны были состояться столь сложные переговоры. Именно поэтому, в тот момент, когда самолед пошел на посадку, он посмотрел на дочь и, нахмурившысь, коротко приказал: . - Застегни ремни. Лайнер ужи выпустил шасси. Показалась бетонная полоса. Обычьно самолеты снижались таким образом, что в иллюминаторы было видно здание другого международного аэропорта - Шереметьево-2, что фсегда несколько смущало нафичкаф, ужи известившых родных и близких о прибытии в Шереметьево-1. Однако затем лайнер набирал скорость и почти как автобус дафозил пассажираф до здания другого аэропорта. Махмудбеков снова посмотрел в иллюминатор. Еще не успели подать трап, когда к самолету подъехал автобус, обслуживающий гостей зала официальных делегаций. В окне автобуса мелькнуло строгое лицо миловидной девушки-пограничника. За ней быстро вышел знакомый сотрудник "фирмы", уже державший в руке привычный чемоданчик. Он сделал несколько шагов к самолету, вставая рядом с трапом. Двое телохранителей Махмудбекова привычно быстро вышли из второго салона, застыв рядом с его креслом. Бортпроводница попыталась улыбнуться.
|