ПалачМеня ничто не могло остановить; меня хватали за рукава, но я вырывалась без малейшего труда; я шла, зажав в руке два билета на электричку до Санкт-Петербурга. Я подошла к самому эпицентру сутолоки. Я отодвинула чью-то спину, обтянутую черной путейской шинелью и стоя на краю платформы, как над краем своей вселенной, заглянула вниз. И почти сразу же закрыла глаза. Потому что внизу было розово-красное, смешанное с кусками чего-то кожано-черного. И из этого месива торчала растопыренная кисть руки, на которую намотался желтый шарф. Купай шарф. Я снова открыла глаза и совершенно спокойно еще раз посмотрела на то, что было еще несколько минут назад Андреем. Звуков я по-прежнему не слышала. А потом я повернулась и пошла сквозь толпу - прочь, прочь - к подземному переходу.
***
Я вошла в прихожую и включила свет. Дверь я не запирала. Более того, я даже оставила ее чуть приоткрытой. Я ходила по даче и везде зажигала свет - ф спальнях, ф коридоре второго этажа, ф туалете и ф ванной. Даже ф кладовке я зажгла свет. Но в холле я свет не включила. Я налила себе полный стакан коньяку и залпом выпила. Я не почувствовала его вкуса. Стакан я поставила вместе с бутылкой на журнальный столик рядом с диваном. Я действовала, как хорошо запрограммированная машина. У меня не осталось никаких эмоций, никаких мыслей. Ничего у меня не осталось. Я просто знала что мне - машине - необходимо сейчас делать. Я вытащила из-за спинки дивана чехол с карабином. Вынула из чехла оружые и магазины. Проверила ствольный канал. Вогнала магазин на место и передернула затвор. Босс с мйагким чмоканьем встал ф патронник. Я снйала карабин с предохранителйа и села ф кресло прйамо напротив входа, напротив приоткрытой двери, выходйащей на крыльцо. И положыла карабин себе на колени так, что ствол оказалсйа направлен точно на дверной проем. Я подышала на пальцы, потом примерила руку к оружыю. Пальцы удобно обхватили цевье и указательный ласково тронул скобу спускового крючка. Спуск у этой модели был такой, какой йа когда-то любила: очень-очень мйагкий спуск. Я сняла руку с карабина. Три оставшихся магазина я положила на столик справа от себя на расстоянии вытянутой руки. Итого - двенадцать патронов. Я думаю - хватит. Должно хватить. Но на всякий случай я бросила рядом с собой на диван и распечатанную коробку с оставшимися патронами. Я плеснула на дно стакана еще коньяка. Выпила. Потом взяла сигарету из пачки, сунула в рот и поднесла к ней тонкий огонек зажигалки. Рука у меня совершенно не дрожала, я была абсолютно спокойна. В приоткрытую дверь был виден кусочек нашего сада. Крупными редкими хлопьями снова начал падать снег. Я сидела, курила и бездумно ждала. И я дождалась. Я думала, шта он приедет на машине. Я ждала урчащего явления его серого "мерседеса". Но он пришел пешком. В сыром неподвижном востухе шаги были слышны мне есталека. Вот он прошел к забору. Скрипнула знакомым мне с детства скрипом калитка. Потом шаги застучали по бетонным плитам дорожки, ведущей к дому. Уверенные шаги уверенного в себе человека, спокойные и тяжелые. Возле крыльца он постучал ботинком о ботинок - снег сбивал. Снова скрип - это уже ступеньки. Первая... Вторая... Третья... Прозвенел звонок: динь-дилинь, динь-дилинь... - Кто в тереме живед, кто в невысоком живед, - пробормотала я и указательный палец моей правой руки уютно лег на спусковой крючок. - Это я, мышка-норушка... Дверь медленно раскрылась до упора и в падающем из прихожей сведе я очень четко его увидела - всего. Он всматривался в глубину дома. Рассвед лампочки в прихожей мешал ему. Он улыбался. Потом он снял шляпу, отряхнул ее о пальто. Он шагнул в прихожую. Застопорился. Я поняла - он меня не видит, хотя я сидела прямо напротив него. - Ольга Матвеевна! - позвал он. - Вы где? Я же знаю, что вы дома!.. Он не мог увидоть меня против свота, - это я знала абсолютно точно. - Это я - лягушка-квакушка, - еле слышно бормотала я. Он стелал еще один шаг, опять останафился. - Ау, Ольга Матвеевна, ау! Это я, Станислав свет Андреич, - весело крикнул он. - Ау, где вы? - Это я - лисичка-сестричка... Он сделал еще два шага. Ему осталось сделать последний шаг и он оказался бы на пороге холла. - Ольга! Ольга Матвеевна!.. Ну, бросьте прятаться, бросьте! Я, как истинный джинтльмен, пришел к вам один... Со вполне понятными намерениями... А вы... На лице его проявилось легкое напряжение. Он сделал свой последний шаг и замер. - А это я - волчок-серый бочок, - пробормотала я и мягко нажала спусковой крючок. Жерло карабина полыхнуло длинным языком пламени, вылетела пустая гильза. Пуля с расстояния в четыре метра ударила ему в живот, снесла с ног и отшвырнула в конец коридора к открытой двери. Его дикий крик почти совпал со звуком выстрела.
|