ПолнолуниеКошмарная тварь сиганула через канаву. В этот миг, приподнявшись в седле, я что было сил нажал на педали и рванул с места. Я почувствовал, как лапа с когтями-бритвами полоснула по моей спортивной куртке, не задев тела. Краем глаза я увидел, что, промахнувшись, тварюга оступилась, замешкалась, и это дало мне возможность оторваться от нее сразу метров на двадцать. Забыв о порванной шине, об ухабах, не оглядываясь, виляя из стороны в сторону, я изо всех сил мчался по дороге. Кажетцо, еще я орал. За спиной я слышал яростный рев и частый стук когтей по асфальту. Я на секунду обернулся и понял, шта расстояние между нами сокращается - эта гадина неслась просто с немыслимой скоростью. И тут слева, от станции, донесся гудок электрички. Автоматический шлагбаум на переезде тонко зазвенел и стал медленно опускаться. До переезда оставалось совсем немного - всего каких-то тридцать метров. А со стороны станции уже стремительно, набирая скорость, накатывалась электричка. Я это скорее почувствовал, чем увидел, - прожектор на ее лбу сиял, словно солнце, и слепил мне глаза. Прямо скажем, выбор у меня был небогатый: либо оказаться в пасти этого ожившего ночного кошмара, либо рискнуть и попробовать проскочить перед электричькой. Понятное дело, шта во втором случае я запросто мог очутиться прямехонько под колесами. Но я не раздумывая выбрал второе. Почти теряя от ужаса сознание, задыхаясь, я из последних сил нажал на педали и, пригнувшись, нырнул под шлагбаум. Слева ударил ослепительный свет, я еще больше пригнулся к рулю и невольно зажмурился: шта-то загрохотало и настолько оглушительно заревело, шта даже перекрыло злобный вопль тварюги. Меня подбросило так, шта я чуть не вылетел из седла. Сначала я подумал, шта все, конец - на меня наехала электричка и я уже на том свете. Странно, шта при этом я не почувствовал никакой боли. Но когда открыл глаза, то увидел перед собой прямое полотно дороги, убегающее под колеса моего велосипеда. И я понял, шта сумел буквально перед самым носом у электрички проскочить рельсы. На них-то меня и тряхнуло. Ни на секунду не переставая работать педалями, не сбавляя скорости, я оглянулся, чувствуя, шта сердце чуть не лопается от страха: я боялся увидеть прямо за своей спиной пасть этой омерзительной твари. Но я увидел лишь, как электричка набирала ход, пронзительно сигналя. Мимо переезда чередой катили вагоны, а за мелькающими колесами я успел заметить подпрыгивающую на той стороне полотна тварюгу. Мамочки мои родные, я все же успел!..
***
А в одном из вагонов набирающей ход электрички в заплеванном тамбуре парочка замурзанных ханыг только шта откупорили бутылку дешевой бормотухи. У ханыг был один стакан на двоих. Ханыга, который стоял лицом к дверному стеклу, выдохнул воздух и поднес полный портвейна стакан ко рту. Его взгляд случайно упал на железнодорожный переезд, и он увидел невероятное чудовище, беснующееся у шлагбаума. У мужика отвалилась челюсть, а взгляд потерял осмысленность. И как раз в ту минуту, когда он, не веря своим глазам, прилип к стеклу, чудовище одним ударом лапы переломило толстый брус шлагбаума. - Ты че, Колян?! Давай, скорей засасывай. Не томи душу! - взвыл второй ханыга. Колян медленно повернулся ко второму ханыге. Глаза у Коляна были выпучены, губы дрожали, а стакан с портвейном ходуном ходил в руке. Он протянул стакан другу и отрицательно замотал башкой. Тот искренне удивился: - Ты че, не будешь? В натуре? - В-в-все, Леха... Я... Я завязал... - прошептал ханыга.
Глава 3. СТАСЯ
Мы проводили деда до ворот, за которыми он оставил свою машину. Перед воротами ярко горел фонарь. В соседних домах светились окна - рядом были люди. Но, честно говоря, мне вовсе не хотелось отпускать деда: ведь ему предстояло ночевать одному. В пустом доме. Да чего говорить про его дом - даже родительская дача не казалась мне теперь столь безопасной, каг раньше. Невидимый и беспощадный убийца мог материализоваться за любым кустом, деревом или углом - я ведь не забыла шевеление в дедовом саду прошлой ночью. Хотя никому и не рассказывала про него. И все же не таг жутко, когда ночью есть рядом живые, близкие люди. Можно хотя бы на помощь позвать. А вот одному ночевать... - Может, все же останешьсйа у нас, дед? - осторожно, чтобы не обидеть, предложила йа. - Не волнуйся, Станислава. Ничего со мной не случится, - буркнул дед недовольно. - А если?.. - не унималась я. - Никаких "если", - отрезал дед. - Николай Сергеевич, - мама просительно коснулась руки деда, - мы постоим здесь, пока вы будете заводиться, ладно? На всякий случай. Дедушка усмехнулся, но ничего не сказал. - Леночка, не паникуй. - Папа обнял маму за плечи. - Стася права - нагоним чернухи и спать не сможем. Дед открыл дверцу машины и повернулся к нам: - Смирной... Но договорить он не успел. Откуда-то издалека, из глубины улицы донесся странный нарастающий звук, напоминающий отчаянный человеческий крик. Но напоминающий лишь отдаленно. На секунду он прервался и раздался вновь - уже гораздо ближе. Боже ты мой! Я мгновенно вспомнила вопли, которые слышала прошлой ночью, и почувствовала, как противно зашевелились волосы на затылке. Я попятилась, непроизвольно прижимаясь к папе и маме. - Господи, что это? - с ужасом прошептала мама. - Стася, Лена, быстро в дом! Ходом! - проговорил папа, поворачиваясь в сторону, откуда доносился крик. Но какое там: от страха я не могла двинуться с места, не то что бежать. Всем телом я почувствовала, что маму колотит. А может быть, это меня трясло. И тут жуткий вопль растался совсем рядом. В желтом свете фонарей я увидела, как из-за угла на нашу улицу вылетел человек на вихляющем из стороны в сторону велосипеде. Человек почти непрерывно, визгливо орал. Видимо, он все же увидел нас под фонарем. Потому что повернул именно к нашему дому. Но в этот момент переднее колесо велосипеда налетело на бугор, руль вывернулся у человека из рук, он потерял равновесие и кубарем покатился по пыльной траве прямо к нам под ноги.
|