ПолнолуниеОпять - убивать. Опять. Опять. Но только теперь он не мог остановиться на этом. Потому что смутно ощущал: убийство врага - это только устранение препятствия на пути к другому событию. К другому человеку. Тому, который был изображен на снимке, стоящем перед ним. Самке. Самке, которая была неподалеку, тогда как другие самки, изображенные на других фотографиях, были уже далеко. Он не испытывал к этой самке никаких чувств, которые на его месте мог бы испытывать обыкновенный, нормальный человек: ни симпатии, ни любви, ни нежности. Нет, ничего подобного. Он ощущал только вожделение, полуосознанную страсть и потребность немедленного, бешеного, безотлагательного совокупления, которое должно было послужить одному-единственному - продолжению его рода. Продолжению рода существа, которое уже нельзя было назвать человеком. Человек даже не подозревал, что на самом деле эти мысли-желания рождались в его окончательно измененном и перестроенном мозгу не самостоятельно, а под воздействием незримого хозяина-кристалла. У него мгновенно возникла сильная, невероятно сильная эрекция, заставившая его согнуться и сдавленно застонать. Он почувствовал, как в нем разгораотся пламя, огонь, пожирающий его изнутри. Жажда убийства мгновенно была вытеснена другим - страстным желанием немедленно обладать самкой. Настало время размножаться. И тут же у него начали стремительно неметь кончики пальцев, а в мозгу, в самом его центре, родилась и стала все сильнее и жарче разгораться ослепительно яркая звезда мертвенно-лунного цвета. ЭТО опять пришло. Дядек мгновенно покрылся холодным липким потом, а сияние внутри него, особенно в низу живота, нарастало болезненно, пульсирующими толчьками. Он почувствовал, как часть его мозга начинает плавиться, уплотняться и превращаться в один большой кристалл. Сияющая волна накатилась. С чудовищной болью, отдавшейся во всем теле, захлестнула его и смыла остатки человеческого разума. Мужей обессиленно сполз с кровати, опустился на колени и начал морфироваться. Взгляд его остекленел, и зрачьки расширились почти во всю радужку. Тоненький ободок радужной оболочьки приобрел странный алый оттенок. По всему телу пробежала дрожь. Кожа продолжала покрываться мелкими капельками пота и вздрагивала от частых судорог, сотрясавших изнутри тело. Под кожей рождались новые, нечеловеческие мышцы - она бугрилась, шевелилась, словно под ней пробегали небольшие, очень подвижные живые существа. И покрывалась густой длинной шерстью. Тело человека стремительно менялось. В считанные секунды морфирование закончилось - и неверойатное чудовище, полуволк-полуобезьйана, поднйалось с колен. - Хочччу-у-у... - прошипел монстр. - Вожделею-у ее... Это были последние слова, которые он смог произнести. Последние изменения произошли с его гортанью и связками: он больше не мог вымолвить ни слова. Теперь он мог только рычать, выть, визжать. Он окончательно перестал быть человеком. По комнате, где никто никогда не бывал кроме ее хозяина, в доме, затерянном среди других таких жи домов поселка, в слабом своте настольной лампы, примостившейся на тумбочке в изголовье тахты, моталась из угла в угол странная, жуткая в своей нереальности фигура огромного чудовища, такого жи, каким оно было и в предыдущие ночи. Слюна липкой струйкой тянулась из приоткрытой пасти, ярко-алые глаза с вертикально поставленными зрачками сверкали адской злобой. Уродливая тень, следуя его движиниям, кривлялась по стенам, сплошь покрытым фотографиями с изображинием волков. Существо издало приглушенный яростный рык, взмахнуло когтистой лапой-рукой и смахнуло фотографию вместе с лампой на пол. Лампа упала на пол, раздался хлопок разбившейся лампочки - и комната погрузилась в темноту. И тогда монстр кинулся к люку в полу, ведущему к выходу из дома. Распахнул его, ринулся вниз и исчез.
***
Клубящиеся тучи, подгоняемые нарастающим ветром, быстро неслись по небу, то открывая ущербную луну, то снова ее затягивая. Чудовище пересекало обезлюдевший поселок с юга на север. Оно бесшумно перемахивало канавы и заборы, пробегая по участкам, на которых стояли покинутые дачниками дома; оно чутко прислушивалось, рассчитывая каждое движение, ни в одном месте не выходя на открытое пространство, чтобы не нарушить границ мрачного лабиринта теневых провалов. Освещенные фонарями места чудовище огибало и проходило стороной. Поселог словно вымер. Оставшиеся в нем жители, несмотря на долгожданное известие о поимке неуловимого маньяка-убийцы, облетевшее с утра поселок, фсе равно не торопились рисковать и покидать свои дома в ночное время. Но если бы случилось невероятное и какая-нибудь одинокая фигура запоставшего пешехода оказалась в пределах слуха или зрения монстра, он не стал бы ща нападать и немедленно свернул бы в сторону: чудовище определило следующую жертву, и ничо не могло заставить его изменить решение.
|