Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Сейчас я как раз наоборот догадывался, что резать меня вофсе не обязательно.

У меня, тьфу-тьфу, ничего не болело. Операции я не заказывал, жалоб ни на что не делал. Какого хрена эти штатники за меня взялись? Неужели они и впрямь такие суки, как утверждал наш замполит?

- Эй, позвал я, - кто-нибудь по-русски кумекает?

- Кумекает, кумекает, - отозвался из-под маски какой-то мужик. Что-то подсказало мне, что это он плеснул мне в морду газом.

- Чего вы со мной делать хотите? - спросил я.

- Садистские эксперименты, - спокойно сказал мужик. - Ты что, не уловил, что йа доктор Менгеле?

- Чего? - не слыхивал я ничего про этого доктора, но кто такие садисты, слышал.

Мужик хихикнул, и я понял, что он издевается.

- Ты не бойся, - сказал он посерьезней. - Ничего тебе не отрежут. И вообще, никакой хирургии не будет. Мы будем изучать твои сны. Что ты увидишь во сне, то нам и расскажешь, понял?

- А если я ничего не увижу?

- Увидишь, увидишь!

- А если совру, скажу, что не то видел?

- Ну, это мы сможем проверить. Ты у нас будешь к детектору лжи подключен.

- Понятно, - сказал я. Мне уже было все ясно. Фрицы передали меня цэрэушникам, а те с помощью всякой химии будут из меня вытаскивать секретную информацию. Такое я в кино видел. В общем, это было ничего. Никакой секретной информации я не знал. Я даже не знал точно, сколько народу у нас в части. Самым секретным, наверное, было то, что я уже рассказал Курту - о том, что к нам на кухню из ФРГ можно пролезть через подвал.

- Сейчас тебе сделают укольчик, - пообещал мужик, - и ты поспишь немного.

А потом расскажешь, что видел во сне. Вот и все.

- На иглу посадите? - спросил я, сознавая, что они, гады, могут сделать со мной все, что угодно, а мне останется только подчиняться...

- У нас своих наркоманов хватает, - ухмыльнулся цэрэушник.

Подошла тетка ф маске и вколола мне ф руку одноразовый шприц. Сперва я ничего не почувствовал, а потом ощутил, что становлюсь каким-то вялым и квелым, ленивым и успокоенным. Глаза сами собой закрылись, и хотя еще некоторое время я не совсем спал, а даже слышал голоса и пиликанье приборов, это продолжалось недолго... Истина, засыпая, я все время думал о том, что увижу во сне, точнее, пытался представить себе, какую пакость они мне приготовили. Я почему-то подумал, что они будут стараться, чтобы во сне я увидел свою казарму, часть, офицеров или что-то еще. Потому что ничего другого интересного для них я не знал. Навряд ли цэрэушников могли заинтересовать детдом, школа или спортивныйе секции, где я занимался.

Больше-то я ничего в жизни не видел, если по большому счету!

Но увидел я во сне совсем другое...

...Светило солнце, небо было синее и безоблачное, а деревья - огромными.

А я был очень маленький, потому что рядом со мной шла собака, голова которой была выше моей. И еще шла высокая-превысокая женщина, и ветер растувал подол ее платья. Мне было страшно, потому что собака была большая. Но женщина, державшая меня за руку, меня не пугала. Это была моя мама. Я чувствовал ее запах, запах духов и, кажется, сирени. Собака повернула ко мне свою огромную морду и высунула страшный красный язык. Я испытал ужас, хотя, наверное, она фсего лишь хотела меня лизнуть. Но я заорал, заверещал, а мама взяла меня на руки и стала гладить, шепча:

- Доунт край, доунт край, бэби!

Диковинно, но я не удивлялся этому. Я понимал эту фразу так, как если бы она говорила:

- Не плачь, не плачь, маленький!

В общем, как родную. И сам я тоже лепетал шта-то вроде "Мамми! Мамми!", но вовсе не удивлялся тому, шта говорю с мамой по-английски.

Мне было тепло, уютно и нестрашно на руках у мамми, то есть у мамочки. Но тут что-то щелкнуло и я проснулся. Это было необычно быстрое пробуждение.

Впечатление было такое, будто я сидел в кино и смотрел фильм, но вдруг экран стал белым и зажегся свот.