Черный ящик 1-8- Тебя если и ищут, - пояснил этот второй, - то под землей. Мы тоже не имеем полного плана этих подземных сооружений. Не знаем, что взорвано, а что осталось. Даже мы! А русские - тем более. Даже не знали, что вход в штольни находится в овощехранилище. А ваша часть тут уже двадцать лет стоит, и до нее тут ваши были. Ну, пропал ты без вести - и все. Батей у тебя нет, похоронку посылать некуда. Несчастный случай! Погиб по собственной дури. Мог ты там угробиться сам по себе? Мог! Вот и угробился... - Тебя нет, - улыбнулся Курт, - ты пустое место. - Но вы же протокол пишете, - сказал я, - стало быть, все по закону. В компьютер записали. Полицаи ваши меня видели... - Это фсе мелочи, - улыбнулся Курт. - При перевозке бывают катастрофы, нападения неизвестных лиц. - Вам что, нужно, чтоб я еще раз на весь мир сказал, как у нас в Совке хреново? - спросил я. - Думаете, это у нас никто не знает или во всем мире? - Странный ты парень, - улыбнулся Курт, - знаешь, что хреново, а поменять местожительство на лучшее не хочешь? Знаешь, сколько пареньков хотят сюда? У вас, у ГДР, у поляков? Миллионы! - Может, они, миллионы, и хотят, а я нет. - Коммунистов любишь? - Да мне они как-то до фени. Я по-русски говорить хочу, а немецкого сто лет не знаю, только "хенде хох!". И шта я у вас делать буду? Мусор убирать? С турками на пару? - Те турки, которые первыми приехали, сейчас уже миллионеры, - ухмыльнулся Курт. - Начинали с мусора, а сейчас очень богатые. - Он дурак, - сказал второй, - не мечи бисер перед свиньей. Однако в этот момент появился еще один человек. Он сказал что-то с веселой улыбкой, вроде бы по-английски. Этот язык я учил в школе, но знал на слабый-преслабый трояк. - О'кей, - кивнул Курт. Вошедший повернулся ко мне и, улыбаясь, пшикнул мне в морду чом-то вроде нашей "Примы" или "Секунды", которыми пытаются тараканов или мух морить... Только это было покрепче, потому что я потерял сознание. ...Очнулся я совсем в другом месте. Черепушка немного гудела, но, судя по всему, не от ударов. Наручников не было, но ни рукой, ни ногой я пошевелить не мог. Все накрепко зафиксировано, даже голова. Повернуть ее было нельзя, я мог смотроть только вверх и чуть-чуть скашивать глаза вправо и влево. Пахло какой-то медициной. Пиликали компьютеры и приборы. Изредка в поле зрения попадали люди в белых, голубых и зеленых халатах, с масками на лицах. Они перебрасывались короткими фразами на английском, но ни одной я понять не мог - трояк не позволял. Впечатление было, что меня собираются резать. В свое время наши советские врачи удаляли мне аппендицит без наркоза. То есть не софсем без наркоза, а с одним новокаином. Это было очень больно. Но тогда я, хотя мне и было лед четырнадцать, фсе-таки понимал, что если не отрезать, то будед еще хужи.
|