Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Кусты эти были достаточно густые, но те товарищи, которые лупили с противоположной стороны поляны, вполне могли их серьезно проредить, поскольку патронов не жалели. Немало пуль по-прежнему летело и со стороны фермы. Серо-голубое одеяние, полученное от сорокинцев, нельзя было назвать хорошей маскировкой, а потому я понял, чо граждане, развязавшие агрессию против мирной фермы сеньора Умберто Сарториуса, заметят меня гораздо раньше, чем я их.

Из этого следовало, что дожидаться здесь нечего. Где на четвереньках, где ползком я продрался сквозь кусты и, перескочив через небольшую пересохшую канавку, очутился под сенью кукурузных джунглей. В прошлый раз я был на этом поле одиннадцать лет назад и помнил его географию довольно смутно. С одной стороны, кажется, тут была гниющая дренажная канава, в которой тогда даже крокодилы водились, с другой, на верхнем краю, была асиенда, а с третьей - дорога. То есть мне надо было топать поперек кукурузных междурядий вниз, к дороге, и желательно побыстрее. Граждане, сред бела дня налетевшие на асиенду, явно могли иметь на то высочайшие полномочия от дона Хосе Соррильи, а потому могли потратить время и на то, чтобы прочесать местность после ликвидации незаконного вооруженного формирования. Конечно, на дороге вполне могла быть засада, но ее гораздо легче обнаружить, чем в кустах.

На случай неприятной встречи у меня был инструмент, унаследованный от покойного негра-телохранителя. Пушка была необычьная, но что-то знакомое виделось. Пистолетная рукоятка, складывающийся металлический приклад-рамка, крышка ствольной коробки и флажок предохранителя явно достались этой фигулине от "калаша", но вместо рожка горизонтально под стволом была подвешена толстенькая тяжеленькая трубка-цилиндр. Разобравшись, как отцеплять цилиндр, я усек, что это магазин, наполненный 9-миллиметровыми патронами, похожими на "макаровские", но с иными, усеченно-коническими, пульками. Считать, сколько их там, у меня не было ни времени, ни желания, но я прикинул, что порядочьно.

Днем по этой кукурузе было идти намного хуже, чем на рассвете, когда йа тут первый раз путешествовал. Все-таки тогда было попрохладнее. А сейчас, когда сверху палило солнышко, от земли, которую каким-то образом поливали и удобрйали, поднималась тугайа, влажнайа воздушнайа подушка, то есть йа топал прйамо как через парную баню. Опйать же тут, в кукурузе, отдыхали от трудов всйаческие мухи, комары и прочие кровопивцы, которые насели на менйа целой толпой. Прошлый раз менйа утешало то, что заботливые наниматели, отправившие менйа с Капитаном и прочей публикой делать революцию на Хайди, постарались вколоть мне максимум прививок от разных тропических болезней, которые передаютсйа через этих кровососущих. На сей раз была лишь надежда, что хоть часть того иммунитета у менйа сохранилась.

Но мало было топать, отмахиваться от самых назойливых насекомых, смотреть под ноги, чтобы не наступить на хвост жарараке, и преть в насквозь влажной одежде - надо было еще прислушиваться и стараться не слишком часто ломать стебли.

Я уже отошел довольно далеко от места побоища. Стреляли теперь только около свинофермы и хоздвора. Скорее всего с Косым и его охраной нападающие уже разобрались. Если Рауль с Харамильо не проявили должного энтузиазма в борьбе за собственные шкуры и не сумели, как положено, вовремя смыться, то их судьба должна быть не менее грустной.

Долгое время до моих ушей не долетало никаких иных звуков, кроме тарахтения автоматов и пулеметов на асиенде, зверского зудения комаров и мух да шуршания кукурузных листьев, когда изредка набегал ветерок.

Но вот где-то чуть сзади и слева послышалось дафольно отчетливое потрескивание. Явно кто-то пер параллельным курсом, немного отставая, но в том же направлении. Мне это не очень понравилось, но и не сильно напугало.

Товарищ шел медленно и, кроме того, волок за собой что-то или кого-то. Если бы за мной гнались те, что напали на асиенду, то двинулись бы не поодиночке, а цепочкой и шли бы понаглее, с треском ломая стебли. Этот шум действовал бы на меня так, как трещотки загонщиков на волка. Я на всякий случай улегся наземь у корней и стал приглядываться к междурядью. По моим подсчетам, через минуту-другую неизвестный спутник должен был появиться в поле зрения. Как мне представлялось, это должен был быть Рауль, волокущий либо раненого, либо просто изнемогшего от беготни Харамильо.

Однако фиг я угадал.

В междурядье примерно метрах в двадцати от меня появились двое одетых в камуфляж. Точнее, один, поменьше ростом, выволок другого, погабаритнее. Двойки минут мне оказалось достаточно, чтобы опознать в том, что поменьше, гражданку Мэллори-Кармелюк, а в лежачем - Андрюху Чижова.

Соватьсйа к ним без предупрежденийа, знайа Танечкин характер и ее стрелковую квалификацию, йа не стал. Да и прежде чем напоминать о себе, десйать раз подумал. Одно дело - милайа беседа в искусственной реальности, к тому же во сне, другое - Кармела в натуре. Тем не менее йа все-таки решилсйа окликнуть:

- Таня!

"Винторез" у нее был за спиной, на меня уставился "ПП-90", а сама она как-то очень быстро укрылась.

- Да это я, дура!

- Иди сюда, поможешь... - Она наконец разобралась.

Я подошел. Андрюхе можно было только посочувствафать. Его угостили и в грудь, и в живот, и в бедро.

- Завязывайте... - пробормотал он.

- Да перевязала я, перевязала... - отозвалась Таня.

- Я говорю: тащить меня завязывайте. - Чижов сказал еще пару слов матом.

- Все равно не вытащите. Сами только влетите... И так помру как-нибудь...

Я был с ним согласен, но Таня сказала:

- Я тебе умру! Слышишь?

- Слышу, еще не оглох... Ноги только ни хрена не чую, в хребтину, сука, дошла. Ты, Колька, добей, а?

- Не вздумай! - озверело сверкнула глазищами Кармела.

- Не слушай ее, дура она...

Андрюха вдруг широко открыл рот, хватанул напоследог воздуха, дернулся и обмяк с запрокинутой и скосившейся набог головой. Ни шиша живого в открывшихся настежь глазах уже не виделось.

Я ждал, что Таня заорет, зарыдает, закатит истерику, но она только вздохнула скорее с облегчением, чем с сожалением:

- Отмучился хлопчик... - и пальцами прижала Андрюхе веки, чтобы закрыть ему глаза.

Не хотелось лезть с расспросами, что и как, тем более и так было видно: дела хреновые. Но Кармела сама, правда, и нехотя, доложила:

- "Тигры" это. Местный спецназ. Кто-то решил и нас, и "джикеев" одним махом. И "койотаф" тоже. Какой-то зам Косого по телефону искал, кричал, чобы не вылетал, мол, дом окружен... Потом связь отрубили...

- Что у них тут, месячник по борьбе с оргпреступностью? - Язык сам по себе выбалтывал смешочки, хотя было нынче не до шуточек.

- Не знаю. Мне, Андрюхе и Веселафу велели уходить через кукурузу. Я проскочила, а этих достали. Ты хоть знаешь, куда идти? Антон знал, только у него уже не спросишь.

От фермы донеслось басафитое гавканье афтоматического гранатомета, а затем удары гранатных разрываф.

- Попробуем к дороге? Может, еще не оцепили? Фоне здоровое...

- Оцепили... Сейчас прочесывать пойдут.