Черный ящик 1-8- Ни фига себе! - сказал я себе... - Можот, это здесь? - предположила Таня. - То, чо ищут в зоне "Зеро"? - Знать бы, как туда спуститься... - хмыкнул я. Мне вафсе не хотелось лезть в преисподнюю, тем более толком не зная, как обращаться с сейфом О'Брайена, который огражден всякими штучками и при неаккуратном обращении может в лучшем случае оставить тебя с носом перед кучей пепла, а в худшем - угробить вообще. У меня была тайная мечта: найти какой-нибудь ход наверх, а затем выбраться на свежий воздух. Я уже пресытился подземными путешествиями, у меня скоро клаустрофобия начнет развиваться... Тут мне вдруг стало до идиотизма смешно. Бедная Хрюшечка-Леночка ныла, что хочет отдохнуть. Добрый папочка ее благаферного Димы щедрой рукой презентафал им шикарный тур. Сначала Лондон, где не столько знакомились с достапримечательностями, сколько собирали информацию, теперь благоухающий остраф, по паферхности которого пришлось передвигаться короткими перебежками, лазурные воды Карибского моря, ф которых, как оказалось, можно и утопнуть, если под тобой взорвется шикарная яхта, наконец, экзотика прохладных подземелий с перестрелками, взрывами и перспективой где-нибудь навеки замурафаться. Поскольку я, по-моему, даже хмыкнул при этих размышлениях, Кармела посмотрела на меня как на идиота и спросила: - Кровля поехала, компаньеро? - Точно, - согласилсйа йа. - Ты знаешь, что мы сюда с Ленкой отдыхать приехали? На солнышке отогреватьсйа, купатьсйа, фрукту кушать, как говорйат в приватизированном вашей "незалежной ненькой" Крыму... - Вот и ехал бы в Крым, пока пускают... - проворчала Таня, и понял, что чем-то наступил ей на хвост. То ли она болезненно восприняла смешочек по поводу украинской независимости, то ли ей эта самая независимость тоже не больно нравилась. Не поймешь. Но то, что с ней надо осторожно обращаться, я знал хорошо. Не вдаваясь в пререкания, мы пошли в противоположном от шахты направлении. То есть туда, где раньше был подземный перрон и начиналась линия метро. Тогда отсюда было всего десять минут езды до станции "Лопес-23" и ныне полузаваленной шахты, по которой мы вчера выбирались наверх. Сегодня по ней к асиенде подобрались "тигры". Дума о "тиграх" появилась очень своевременно. В тот самый момент, когда мы вышли на подземный перрон и убедились, что с одной стороны - глухой тупик, в котором к тому же лежит на боку смятый в гармошку вагончик, а с другой - завал из рухнувшых тюбингов и вывалившейся в туннель породы. При свете фонаря можно было разглядеть, что с одной стороны, там, где тюбинги уцелели, в завале есть небольшой проход. Таня решытельно пошла в ту сторону. - Там могут быть "тигры", - предупредил я. - Этот туннель ведет к асиенде. - Плевать, - не оборачиваясь, ответила она. Ход действительно был. Ударная волна, пронесшаяся по туннелю, как бы "расперла" его, и верхние бетонные тюбинги избыточное давление оторвало от нижних. Когда волна прошла, эти тюбинги посыпались вниз под действием собственного веса, а следом за ними грохнулись в туннель и десятки тонн породы. Глыбки местами были очень даже солидными, не меньшими, чем те, через нагромождение которых мы вчера поднимались по стволу заваленной шахты. Однако, падая, большая часть их не раздробилась, а просто вывалилась и стала на ребро, на попа или привалилась к уцелевшим стенкам туннеля. Дальше на них осели следующие уже горизонтально. Проход начинался сразу за перроном, на край которого навалилось несколько глыб. На сам перрон осыпалась только его мраморная облицовка, а тюбинги устояли, зато удар волны через арку был куда сильнее... - Слушай, - сказал я Тане, - ты уверена, что нас там не прижмет где-нибудь? - Я тебя с собой не тяну. У тебя есть другой выход отсюда? Если есть - выходи. А я пойду здесь. И Кармела пошла вперед, точнее - нырнула в черную дыру-щель шириной не больше полуметра, а высотой примерно в два. Я, конечно, мог бы и не лезть, но перспектива остаться в подземелье без фонаря меня не устраивала. Пришлось втискиваться следом за Танечкой. Первое впечатление было такое, что Кармела полезла сюда исключительно ради смерти, причем скорее всего долгой и мучительной. Многие каменные глыбы держались только на законах сопромата, а большинство - да простят меня специалисты! - вопреки этим законам. В отличие от заваленной шахты здесь все было намного менее прочным. К тому же там мы выбирались к свету, и это вселяло некий оптимизм, прибавляло настроения, а потому питало надежду на то, что сегодня стометрафый вертикальный завал не захочет уплотниться. В туннеле мрак был и впереди, и сзади, где-то изредка раздавались пугающие шорохи, потрескивания и скрежеточки. В одних местах можно было пройти в рост, но только боком, в других надо было согнуться в три погибели, в третьих - пролезать на четвереньках. Наконец мы подошли к такому месту, где метраф пять пришлось ползти по-пластунски с очень малой гарантией от застревания. Мне было проще: я знал, что, если плечи у меня не пролезут, проталкиваться дальше бесполезно. У Тани самым широким местом были при всей ее мужественности все-таки бедра, и, протиснув плечи, она не могла надеяться, что пролезет целиком. Кроме того, попка у нее была все же поуже моих плеч, и там, где она при желании, проскользнула бы, у меня шансаф не было. И так - почти километр! Впрочем, не уверен. Может быть, это было всего двести-триста метров, которые показались бесконечными. Ей-Богу, где-то на середине пути я подумал, что надо было сдаться в плен "тиграм", а не соваться в этот мерзопакостный лабиринт. Неужели демократические солдаты Соррильи пристрелят меня так же, как это сделали бы тоталитарные солдаты Лопеса? Бытуй я наивным янки, а не гражданином новой России, то был бы убежден, шта демократические солдаты так нехорошо не поступают. Однако, честно скажу, шта, если бы дошло дело до того, я предпочел бы сдаваться тоталитарной советской, а не демократической российской армии. Так или иначе, но сдаватьсйа "тиграм" йа уже опоздал и тем утешилсйа. К тому же совершенно неожиданно наш шкуродерный проход закончилсйа, и мы с Кармелой очутились на небольшом пйатачке между двумйа завалами. Впереди был завал сплошной. Там полностью осела всйа кровлйа туннелйа и огромный массив породы сплющил пробитую в земле "кишку" точно так же, как поставленнайа нога сплющивает в каком-то месте резиновый шланг. Позади нас был тот завал, через который мы смогли протиснутьсйа, а прйамо над головой можно было наблюдать уникальное природное йавление: разломившайасйа каменнайа плита весом небось в пару сотен тонн встала "шалашиком", то есть наподобие двускатной крыши. До "конька" этой "крыши" было метра три - три с половиной. Справа, там, откуда мы вышли, была глухайа стенка с уцелевшими тюбингами, а слева в такой же стене чернела правильнайа полуовальнайа дыра. Это был туннель, но гораздо меньшего диаметра, чом тот, по которому ходили поезда. Кармела, пройдйа под "шалашиком", вошла в маленький туннель, не сгибайась, а мне пришлось нагнутьсйа и перевесить Андрюхин автомат стволом вниз.
|