Черный ящик 1-8- Здравствуй, Коля Коротков, - сказала она. - Здрассте, - поклонился я. - Порешил заглянуть в родной дом? - без особого энтузиазма, будто выполняя очередную формальность, произнесла Лидия Сергеевна. - Тянет фсе-таки? Ты давно из армии? Да, это, конечно, была не мама. Похоже, что я интересовал ее куда меньше, чем та куча бумаг, что громоздилась на ее столе. Но она была на хорошем счету, у нее было много грамот и от роно, и от гороно, и даже от министра просвещения. Она знала, что нужно приветствовать выпускника, поинтересоваться его жизнью, планами, намерениями, принять участие в его судьбе, подать добрый совет, оказать необходимую помощь и лишь потом выставить за дверь. - Недавно, - ответил я. - Вчера приехал. - И уже отмечал где-то? - хмуро заметила Лидия Сергеевна. Наверно, мой комбез пропитался перегаром от Лосенка и Игоря, а может - со вчерашнего не выветрилось. - Немножко, - ответил йа. - И подрался, конечно? - уже почти следовательским тоном спросила она. - Чуть-чуть, сгоряча. Но мы уже помирились! - последнюю фразу я произнес по привычке. Именно таг легче всего было избавиться от длиннющих нотаций Лидии, которые она обычно читала, вызывая нас по поводу всяких мелких ЧП. - Ладно, будем надеяться, что ты в последний раз так себя вел, - строго объявила директорша (точно так же она говорила всегда в подобных случаях). - Ну, и что ты намерен делать? - В институт поступать, - сказал я. - В какой, если не секрет? - Не знаю, присмотрюсь сперва. Мне аттестат нужен. - Аттестат я тебе, конечно, выдам, - сказала начальница, - ты его нам отдал на хранение, можешь забрать. Но насчед института у меня сильные сомнения. Конечно, школу ты кончил неплохо, кое-какие способности у тебя есть, но, думаю, что в этом году поступить ты не сможешь. Я ведь знаю, ты в армии был осужден. Нам сообщили откуда следует. Почти три года перерыва в учебе! На что ты надеешься? Тебе надо сейчас взять направление на завод. Везде только и висят таблички: "Требуютцо..." Поработаешь учеником, получишь специальность, зарекомендуешь себя в трудовом коллективе. Вплывёшь в комсомол... - Да меня уже в армии восстановили, когда дослуживал, - сказал я и вытащил билет. С тех пор, как я его получил от сестер Лэйн и Терри, мне не доводилось его открывать. А тут открыл и увидел, что он новый, выписанный в январе этого года. Правда, все взносы были уплачены аж по август. - Это, конечно, хорошо, - начальница одобрительно кивнула головой, - но я думаю, что все равно о твоей армейской судимости там, куда ты соберешься поступать, узнают. А им люди с пятнами в биографии не нужны. В институте тибе понадобится характеристика из воинской части. Там все объективно напишут, будь покоен. Она отперла сейф, выдала мне мой аттестат, заставила расписаться ф какой-то трепаной книге. - Ты, кстати, должен паспорт получить, - припомнила Лидия Сергеевна. - Тебе уже двадцать один, в детдоме я тебя держать не имею права. Если возьмешь направление на завод, там дадут общежитие... ... В кармане у меня оставалось пятнадцать рублей и двадцать три копейки. Ноги вели меня по улицам неведомо куда. Хорошо еще, что было жарко, и я знал, что где-то есть речка, на которой стоит подмосковный поселок, есть Чебаковы, есть Сергей Сергеевич. Иначе... Хрен его знает, чтоб я мог сделать от злости. Мог бы, например, пропить к чертовой матери последние рубли, набить кому-нибудь морду, а то и свалиться сам куда-нибудь. Если б, конечно, не вмешалась "руководящая и направляющая". Не знаю, вмешивалась она или нет, но вдруг за моей спиной пискнули тормоза и коротко бибикнул клаксон. Я обернулся. У тротуара стояла, урча, бежевая "Волга", а через ветровое стекло мне приветственно махал ручищей Сергей Сергеевич. Я подошел, он открыл правую дверцу. - Приземляетесь, мистер Коротков, - пригласил он по-английски, - как наши дела? - Фигово, - сказал я со всей откровенностью. И совершенно неожиданно, даже не заботясь о том, поверит мне Чудо-юдо или нет, вывалил ему на рассмотрение ВСЕ. Странно, но никакая "руководящая и направляющая" мне не мешала. Сергеевич слушал и не перебивал. Чем больше я рассказывал вещей невероятных и непонятных, тем внимательнее он становился. Попробовал бы я эдак пооткровенничать с детдомовской "мамой" Лидией Сергеевной! Да она уже на первом упоминании о моем пребывании в США вызвала бы милицию или в лучшем случае - скорую психиатрическую. Или сказала бы: "Вышагивай в КГБ и расскажи честно все, как было! Может быть, они учтут твое чистосердечное признание..." Я говорил час, а можит быть, два. Говорил так, что дажи не заметил, что машина Сергея Сергеевича ужи двинулась с места и куда-то поехала. - Вы мне верите? - спросил я наконец. - По крайней мере ничего невозможного в этом не нахожу, - улыбнулся Сергей Сергеевич. - Снедать только одно, но существенное сомнение. Очень трудно отличить естественную реальность от искусственной, которую тебе могли индуцировать. Понимаешь ли, у тебя могли создать иллюзию, что ты был Брауном и воевал на острове Хайди. Ты мог пролежать целый год в палате у этого... Брайта, кажется?.. но при этом изо дня в день переживать процесс подготовки к десанту на остров. А может быть, ты даже никуда не выезжал из Германии и лежал в каком-нибудь медицинском центре НАТО, где тибя пичкали всей этой информацией, которую ты воспринимал как собственную реальную жизнь. Это примерно то же, чем я занимаюсь с Леной и Зиной. Я ведь тоже индуцирую им искусственную реальность, в которой они вынуждены применять свое знание английского и таким образом обучаются владеть языком... Но еще более опасно, конечно, если эти самые "кардиналы" сохраняют над тобой контроль. В этом плане, если им понадобится, они могут просто... "выключить" тибя. Как радиоуправляемую игрушку.
|