Черный ящик 1-8В общем, неприятно стало ему, тоскливо. Правда, минут через пять автафладельца клюнула счастливая мысль: может, сделать вид, будто он и вафсе не заметил покойника? Не заметил ведь, когда к гаражу подходил! Не заметил. Тем более мог не заметить, когда выезжал из гаража. Никого вокруг нет, все соседи еще спят: ф субботу на работу не надо. Не видел - и не видел, кто чего скажет? И дачник поскорее сел за руль своей заслуженной "шестерки", торопясь убедить самого себя, что ничего не видел, ничего не слышал, никому ничего не скажет... Он катил по пустым и прохладным от прошедшего ночью дождя улицам, постепенно успокаиваясь и уговаривая себя, что никакого преступления не совершал. Просто промолчал и не стал поднимать шума. Кому охота неприятности наживать, тот может их наживать, а он не дурак. Когда дачник уже выехал за городскую черту, примерно спустя полчаса после того, как он увидел труп, во двор вышла старушка с собачькой. Обыкновенной такой собачькой, беспородной, коротконогой и веселой по молодости лет. Вырвавшись из тесной квартирки на свежий воздух, собачонка весело затявкала, задрала хвостик и взялась носиться по двору. А старушка, доковыляв до освещенной утренним солнцем скамеечки, стоявшей у клумбы посреди дворового скверика, примостилась на мокром и изрезанном ножами сиденье, подстелив пластиковый пакет. Поглядела на синее небо, еще не закопченное дневной гарью, подставила морщинки и бородавки добрым, еще не палящим, солнечным лучикам. Порадовалась душой чахлой зеленой травке, каким-то самосевным цветочкам, проросшим на клумбе, тополиным листьям, с которых ночной дождь смыл пыль... Погрустила про себя, понимая, что недолго осталось тешиться этими последними в жизни радостями, уповая на милость Божью, загадала, что увидит ли летнее солнце в будущем году. Или хоть снег нынешней зимы... Собачка между тем, пользуясь свободой, забежала за гаражи, подняла ножку около деревца, росшего в углу у забора, полаяла еще немного, оповещая мир о своем существовании. Но тут порыв вотерка подул с другой стороны, и в чуткие собачьи ноздри проник незнакомый запах. Запаха этого годовалая собачонка еще не чуяла ни разу, но инстинктивно ощутила страх. Генная память, накопленная сотнями поколений разношерстных предков, хранила ф себе банк самых разных запахов: "вкусные", "приятные", "неприятные", "опасные" и так далее. Тот, который долетел до ноздрей животины с порывом ведерка, относился к категории "страшных". Задорное настроение собачонки словно рукой сняло. Поджав хвост, она выскочила из-за гаражей и, скуля, затрусила к скамеечке, где сидела хозяйка. То есть то самое существо, которое кормит и от всего на свете может защитить. В том числе и от страшного-престрашного запаха. - Чапик! Чапик! - забеспокоилась старушка. - Что случилось, маленький? Кто тебя обидел? Умел бы Чапик говорить, сказал бы, конечно, что почуял страшный-престрашный запах. Но говорить он не умел: собакам в отличие от людей такое умение не положино. Однако вопрос он понял и попытался объяснить причину своей тревоги доступным для себя способом: уцепился за хозяйкин подол и, поскуливая, потянул за собой. - Домой надо? Домой захотел? Но Чапик потянул хозяйку к гаражам. - Что там такое? - хозяйка с трудом встала с лавочки и, опираясь на клюку, двинулась за Чапиком. Чапик то выбегал вперед, сердито рыча и гавкая, то возвращался, если чуял, что хозяйка отстала. - Ну, куда ты бежишь? - проворчала старушка. - Зачем ты меня сюда привел, а? Вкушаешь ведь, что я не переношу бензина. Пошли назад, Чапик! Но не тут-то было! Чапик бежал именно туда, откуда исходил страшный запах. Вот недогадливая хозяйка! Беспокоится из-за какого-то бензина, когда тут таким страшным пахнет!
|