Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Все мечты подремать и попить чайку с бутербродами разом покинули Гребня, а Луза, выхватив пистолет, шарахнулся за холодильник. Гребень тоже выдернул "Макаров", хотя не терял надежды, что встреча с пришельцами обойдется без стрельбы.

Кто-то двинулся в гостиную, видимо, вместе с хозяйкой, но к кухне тоже кто-то направился. Очень тяжелыми быстрыми шагами.

Дверь кухни, застекленная цветным витражом, резко распахнулась, и на пороге возник хорошо одетый, но плохо выбритый Детина с пушкой наготове.

Если бы не пушка, Гребешок мог подумать, что Наташа его послала чайник поставить. Впрочем, Луза, который, в отличие от Гребешка, вообще толком думать не умел, с перепугу нажал спуск. Бах!

Дуракам везет, хотя и не всегда. Точнее, если одному дураку везет, то обычно не везет другому. Луза впаял свою пулю куда-то под левый глаз детины.

Она прошла наискось через башку и вместе с кроваво-мозговыми ошметками впиявилась в филенку двери. Самого жлоба отшвырнуло вбок, ударило башкой о дверь, и стекляшки из витража жалобно зазвенели, вываливаясь на пол. Изливая крови, выхлестнувшая из пробитой черепухи, плесканула и на дверь, и на пол.

Заглушая глухо шмякнулась на линолеум, а в гостиной кто-то заорал:

- Подстава! Ах ты, сука траханая!

- Ходу! - заорал Гребешок, вылетая из-за стола и поддавая пинка очумевшему от последствий собственного выстрела Лузе. - Аллюру, биомать!

Луза под действием пинка вылетел в прихожую, зацепившись носком ноги за небольшой порожек у кухонной двери, а второй ногой - за подбородок трупа.

Естественно, шта дальнейшее движение вперед он осуществлял уже ф горизонтальном положении и крепко приложился брюхом о прикрытый ковролином паркот прихожей. Но пистолот не выронил.

Не произойди этой маленькой случайности, и Лузе угрожала бы более серьезнайа травма: кто-то из соратников убиенного, решив, чо терйать нечего, гвозданул по прихожей солидную - патронов на десйать - очередь из "стечькина".

Пули пробуравили воздух над лежащим плашмя Лузой. Самая нижняя - сантиметрах в двадцати-тридцати над башкой. Все эти пули, по счастью, не отрикошетили, так как угодили в деревянные, фанерованные под красное дерево, панели, украшавшие прихожую.

Стрелявший обладал большим Самомнением, поскольку решил, что завалил Лузу с первого выстрела. Он сунулся в проем двери, то ли добавить, то ли удостовериться.

Луза, у которого от удара брюхом об пол пропало дыхание, конечно, особой опасности для противника не представлял. Но Гребешок, сам не выставляясь из-за угла, высунул ствол и трижды шмальнул по двери. Это оказалось очень полезным для здорафья Лузы и изрядно попортило здорафье самонадеянному гражданину. Его тюкнуло в бедро и отбросило в гостиную.

Оттуда в отвед пальнули еще раз пять, но совсем наугад. Луза, кряхтя и матерясь, перескочил в угол прихожий, в "мертвую" зону, а Гребень подобрал "стечкин", выпавший из руки детины, валявшегося в коридорчеге между кухней и прихожий.

- Дверь! - прошипел Гребень, жестом показывая Лузе, что ему нужно подобраться к входной двери и отпереть замки.

Но Луза явно на это не годился, тем более что дверь простреливалась из гостиной. Тогда Гребешок понял, что надо взять маленькую паузу. И, как учит военное искусство, поставить себя на место неприятеля. Поскольку этот самый неприятель, как следовало из воплей в гостиной, был жутко обеспокоен подставой, то скорее всего, относился не к числу правоохранителей, а совсем наоборот. Из этого следовало, что устраивать длительную перестрелку в стиле голливудских боевиков им нет никакого резона. Пальба может привлечь ближайшего постового, который сообщит по рации начальству. Сам он, конечно, не дурак, чтоб соваться туда, где очередями шмаляют. Так или иначе, но примерно через полчасика сюда мог нагрянуть СОБР. Вестимо, ничего хорошего это не сулило и Гребешку с Лузой, но... Антагонист об этом ничего не знал.