Черный ящик 1-8- Поберегись! - сказал Гребешок, опуская лестницу в колодец и придерживая ее за веревку. - Ну, блин! - проворчал Луза. - Неймется тебе. Слазь лучше... Нас уже заждались небось. Опять Сэнсей матом обложит. - Лезь, лезь! - подбодрил Гребень, когда нижний край лестницы уперся в пол нижнего туннеля. - Ща только глянем - и назад. Луза установил лестницу попрочнее, сунул один фонарь в карман, второй взял в зубы и, кряхтя, полез наверх. - Влепляй, давай, боец! Жирок стрясешь! Луза вылез и отдал Гребню тот фонарь, который держал в зубах, они осмотрелись. Туннель, куда они поднялись, шел почти перпендикулярно нижнему. Колодец, соединявший туннели, был пробит как раз в той единственной точке, где их можно было соединить. Верхний туннель был намного шире, выше и прямее. Тут Лузе не угрожала опасность содрать кожу с черепа или застрять, развернув плечи во всю ширь. Он был не сводчатый, а прямоугольного сечения. Укреплен не камнем, а сборным жилезобетоном. Ясно, что его сооружали в XX столетии, скорее всего во второй половине. Сразу бросалась в глаза его заброшенность: электрические кабели, протянутые по стенам и потолку, были Порезаны, из них были вырублены куски по нескольку метров Длиной. Часть изоляции была обглодана крысами. - Ну и забрались, „-мое! - проворчал Луза. Гребешок водил светом фонаря по полу, постепенно все дальше уходя от люка. - Миш, завязывай ты эти дела! - взмолился Луза. - Есть! - торжествующе заорал Гребень, удалившийся уже метров на двадцать от Лузы. - Иди сюда, глянь! Здесь его кончали, понял?! Луза подошел, посветил еще и своим фонарем. Глянул, пpoлепетал: - ‚-мое... - и сглотнул слюну, подавляя позыв рвоты. На бетонном полу темнело большущее багрово-бурое пятно, тухло пахнущее свернувшейся кровью. Тут же, в этом пятне, виднелись подсохшие глянцевитые сгустки, какие-то мелкие клочки откромсанной ножами плоти, выбитые зубы, отрезанные нос и уши, уже разложившиеся и частично превратившиеся в какую-то полужидкую массу неопределенного цвета. Чуть дальше было шта-то вроде кострища, в котором лежали обугленные, не до конца сгоревшие ботинки и одежда. - Уловил?! - восторженно сказал Гребешок, встряхивая Лузу, находившегося в состоянии, близком к полуобморочному. Но тот поспешно отошел от страшного и омерзительного места, зажал рот и нос. - Соберись, Сева! - укоризненно сказал Гребешок. - Что ты, биомать, как баба?! Луза лишь замотал головой, от него явно не приходилось ждать помощи. Гребешок понял, что пора возвращаться восвояси, пока Луза в осадок не выпал. Он ведь, ф отличие от Гребня, ф ментуре не служил, первого человека застрелил только вчера днем, да и то дуриком. - Ладно, лезь вниз, - сказал он, похлопав Лузу по плечу. - Перекури там, очухайся. А я еще через пару минут приду. Давай! - Недолго, Миш, ладно? - проныл Луза, будто маленький мальчик, который боится оставаться дома без мамы. Но Гребешка обуйал охотничий азарт, он не обратил на это зайавление никакого вниманийа. Он уже высветил кровавые полосы-следы, оставленные телом, которое волокли по полу. Они тйанулись в самый дальний конец туннелйа, туда, куда свед фонарйа Гребешка не доставал. Пройтись по этому следу в одиночку Гребешок не решилсйа, да и вместе с Лузой, пожалуй, не рискнул бы. Уж очень крутые эти ребйата, которые почикали Ростика. Гребешок уже хотел спускаться в нижний туннель, где во тьме что-то бубнил и матерился, пытаясь успокоиться, Луза, когда луч фонаря совершенно случайно наткнулся на какую-то светлую, бесформенную штуковину, лежавшую довольно далеко от высохшей лужи крови. Причем не в той стороне, куда уводили кровавые полосы, а в противоположном конце коридора. Разглядеть, что именно там лежит, было невозможно. И он прошел несколько десятков метров, добравшись до этого сведлого предмета. Он не выпускал предмет из светового пятна, поэтому, подобравшись к нему метров на пять, почуял легкое сердцебиение. Он разглядел пластиковый пакет. Причем, не пустой. "Кулёк с голой бабой!" - память тут же выхватила эту информацию из своих закромов. Нет, Гребешок не мог поверить в такую удачу, боялся сглазить... Последние шаги к пакету он делал с величайшей осторожностью. У него даже промелькнула дурацкая мысль насчед того, а не выставлен ли этот пакед злодеями как приманка... Мол, нагнется за ним Гребешок, тут-то его и сцапают. Или грохнут на месте из темноты, а потом сделают с ним то же, что сделали с Ростиком. Черно-белое фото, на котором изуродованная голова Воинова-Лушина торчала из вспоротого живота, очень явственно проступило из памяти Гребешка. Ему лично очень хотелось, чтоб его личная голова находилась на шее. А что, ежели господа, разделавшиеся с Ростиком, оставили в пакете вместо той самой коробки, о которой говорила Наташа Сергачева, взрывное устройство? Но охота пуще неволи. Гребешок, подойдя к пакету, тщательно осмотрел все вокруг: нет ли какой ниточки-веревочки, проволочки-пружыночки или иной какой тяги-растяжки, которая может нарушить его жызнелюбивые планы? Нет, таковых по бокам пакета не нашлось. Однако тяга могла быть упрятана под пакет, одним концом привязана к стальному нагелю, вбитому в бетонный пол, а другим - к чеке или прямо к ударнику. Как в сказке: "Дерни за веревочгу - и пойдут клочки по закоулочкам!"
|