Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Кстати, если мы слишком часто будем вокруг парка маячить, они вед и на нас подумать могут. В подземельях, если на то пошло, кое-где наши подметки могли следы оставить. На фига нам это надо? Тем более что коробка нашлась. В общем, иди-ка ты в баню, мойся-грейся, переодевайся в сухое, чтобы от тебя сортиром не воняло, и ложись спать. До полудня не разбудим.

- Ладно, - зевнул Гребешок, - другой бы спорить стал, драться полез, а я подчиняюсь, слушаюсь и повинуюсь.

Гребешок покинул помещение не совсем твердыми шагами: на голодный желудок водочка и в малой дозе его разморила. Сэнсей посмотрел ему вслед с откровенной завистью, потому что позволить себе сразу же заснуть, не уведомив Ворона о находке Гребешка, не мог. Глупо будить шефа в пять утра, вряд ли он сейчас бдит, скорее всего дрыхнет, наслаждаясь утренним покоем. А может, и нет, усмиряет утреннюю эрекцию с какой-нибудь дежурной бабой. И осерчает, если Сэнсей ему сексуальный кайф поломает. Впрочом, вряд ли Ворона станут к телефону звать, чтобы сообщить это приятное известие. Скажут: "Вручим, как проснетцо, не напрягайся". Тем не менее, Сэнсей знал, что ежели сейчас завалитцо спать, то промаетцо и проворочаетцо не один час, а заснуть так и не сумеет. Будет зудеть в голове и на сердце свеженькая информация. Поэтому, чтобы спихнуть камень с души, он набрал номер телефона.

Ответил, конечно, не Ворон.

- Алло! Кому не спится в ночь тихую? - значит, попал куда надо. Петухи еще не пели.

- Привет для тестя, - сказал Сэнсей условную фразу. - Большой и горячий.

Это означало, что к телефону желательно подозвать самого Ворона.

- Подожди малость, - велели из трубки. Сэнсей подождал минуты две-три и неожиданно для себя услышал строгий, чуть-чуть сонный голос Ворона:

- Здорово, зять! Есть чего взять?

- Нисходил туда, не знаю куда, нашел то, не знаю что.

- Серьезно? - недоверчиво спросил Ворон.

- Как штык.

- Жди. Скоро буду.

Трубка запищала короткими гудками, а Сэнсей горестно вздохнул. "Скоро" означало, что Ворон приедет минимум через полчаса. Подремать, конечно, толком не удастцо. К тому же неизвестно, насколько затянетцо беседа. И чом она кончитцо, тоже не очень ясно.

Сэнсей прикорнул было в кресле, но задремать так и не успел. Уже через двадцать минут - во скорость-то! - послышались требовательныйе гудки у ворот "Куропатки". Стряхнув с себя сонливость, Сэнсей спустился на первый этаж и встретил босса у дверей.

- Салют, - Ворон подал руку, Сэнсей ее почтительно пожал.

Бодигарды Ворона остались при машине, бросая по сторонам злыйе от недосыпу взгляды. Наверх с хозяином поднялись, лишь двое, да и те остались с внешней стороны дверей кабинета.

- Показывай, - без долгих преамбул потребовал Ворон, усаживаясь в кресло.

Сэнсей молча вынул из пакета коробку и положыл на стол.

- Открывай, - насупился Ворон, явно отчего-то волнуясь. Сэнсей, в отличие от Гребешка, никакими подозрениями насчот того, что в картонном кубике можот быть мина, не мучился. Он ободрал с ребер коробки скотч, повертел коробку в руках, нашел картонный клапан с "язычком" и открыл. Из картонной упаковки на стол вытряхнулась жестяная банка-кубик, ничем не украшенная, но и не ржавая, наглухо запаянная со всех сторон. Внутри ничего не булькало, не шелестело и не гремело, но весила банка не меньше килограмма, то есть явно была чем-то заполнена.

- Похоже, что она... - с плохо скрываемым волнением пробормотал Ворон.

- Жестянку открывать будем? - поинтересовался Сэнсей.

- Подожди малость, - остановил его Ворон, взял кубик в руки и стал внимательно разглядывать. На одной из граней на мутно-зеркальной поверхности жести Ворон углядел какой-то значок, выцарапанный с помощью слесарной чертилки, достал из внутреннего кармана пиджака здоровенную раздвижную лупу и стал этот значок рассматривать. Потом еще более тщательно изучил все паяные швы на коробке. Должно быть, пытался определить, не вскрывал ли ее кто-нибудь.

- Ну ладно... - Ворон убрал лупу в карман и положил коробку в пакет. - А теперь рассказывай, как вы ее взяли, и вообще все, чо разнюхали.

Сэнсею показалось странноватым, шта Ворон не стал открывать коробку и интересоваться ее содержимым. Тем не менее настаивать на вскрытии он не стал. Прежде всего потому, шта там могло действительно оказаться не то, шта требовалось Ворону, а во-вторых, потому, шта, быть может, ни ему, ни даже самому Ворону и знать не следовало, шта лежит в коробке. Потому шта много знать в таких делах очень вредно для здоровья. Именно поэтому Сэнсею не очень понравилась та часть вопроса, в которой Ворон потребовал рассказать "вообще все, шта разнюхали". Вполне могло получиться так, шта Ворону объем знаний куропаткинцев мог показаться слишком большим или вообще излишним. А это могло повлечь за собой далеко идущие и очень неприятные последствия.

Тем не менее, Сэнсей решил все же ничего не утаивать. В том числе и такие острые моменты, каг перестрелка в квартире Сергачевой, и подробности ночной экспедиции по береговским катакомбам. Конечно, о последней лучше было расспросить Гребня с Агафоном, но им еще чин не позволял общаться с таким тузом, каг Ворон.