Черный ящик 1-8- Ага, - кивнул Гриша, - ты ее знаешь, наверно. Галька Шевелева, Чипполина. - Про Чиччолину слышал, - ухмыльнулся Налим, - а Чипполину не помню. Наверно, еще совсем мелкая была. Где она, в сортире, что ли? - В ванную полезла. - Понятно, - ухмыльнулся Агафон, - волосы помыть... На кухне стол был заставлен грязными тарелками, стаканами и бутылками. Окурков лежала полная литровая банка. Вчера, видать, тут хорошо погуляли. Окно, правда, было открыто, а потому перегар и табачный дух уже выветрило. - А мы к тибе с пивком, - сообщил Налим, выгружая из сумки банки с пивом "Gosser". - А вот лещ, между прочим. - Ща освободим пространство. - Гриша похватал пустые бутылки за горлышки, убрал со стола в угол, быстренько перекидал тарелки в раковину, смахнул со стола крошки прйамо на пол. Агафон в это времйа стойал у окошка, глйадел вниз во двор. Окно кухни выходило как раз на гаражи и ограду парка. Тот самый промежуток, где обнаружили труп Ростика, был как на ладони. Просматривался и сквер, и почти весь двор. Агафон подумал, шта если бы у этого Гриши была привычка просыпаться пораньше, да еще при этом в окно смотреть, то он вполне мог бы увидеть отсюда труп. Вмятина посреди стеблей крапивы была и сейчас хорошо заметна. Может, и видел? Но пока не стоит торопиться. Со стороны арки по двору зацокали каблучки. Агафон увидел двух девушек, одетых в джинсовые безрукавки и кожаные юбочки. Когда подошли чуть ближе, он узнал старых знакомых из близлежащей общаги строителей на Матросова, 12. Лида и Лариса прошли через двор и деловито направились в подъезд, соседствовавший с тем, где находилась Гришина квартира. Тем временем стол был подготовлен. Сказать "накрыт", пожалуй, слишком сильно. На столе расстелили газету, нарезали вяленого леща, поставили тарелку с черным хлебом, открыли три банки с пивом. Остальные запихали в холодильник. - Кайф! - порадовался Гриша. - Вчера поквасили часов до трех. Одни приходили, потом другие, потом те возвращались... Литр водяры выхлебал, это точно. Башка была как кирпич - вот-вот расколется. А сейчас - живу! - Нормально, - заметил Налим, отхлебывая из банки, - я думал, нагреется, а оно не успело. - На улице нежарко, - прокомментировал Агафон, усаживаясь за стол. - Не июль, блин, а сентябрь какой-то. - К морю бы скатать, - помечтал Гриша, - а то я, можно сказать, всю службу мечтал в речке искупнуться, а тут приехал, „-мое, холодрыга, за все лето пару раз окунулся. Белый весь, не загорел ни фига. - На море заработать надо, - философски заметил Агафон, - и раньше надо было рубликов пятьсот припасти, и теперь без денег там не хрен делать. Ты где служил-то? Не в Чечьне? - Нет, обошлось. На Северном флоте, в Североморске. Мне повезло, справка была насчет сотрясения мозгов. Я по ней, блин, несколько призывов откосил. А в последний раз она меня не выручила - на перекомиссию послали. И то ведь можно было отбрехаться. Мать, зараза, денег пожалела. Хотела с рук сбыть побыстрее, штабы я ее хахалю кости не поломал. Я ее, веришь ли, после того, каг приехал, раза три всего и видел. У него живет, наглухо. И то знаешь, зачем сюда приходила? Посмотреть, не пропил ли чего из вещей. А чего пропивать-то? Дерьмо одно. - Так ты только на то, что тебе пацаны отстегивают, живешь? - спросил Налим. - Ну а что? Нормально выходит. Сто штук в день, за полмесяца вперед полтора "лимона" дали. Еще осталось до фига, а им уже за вторую половину пора платить. - А если задержат? - Не задержат. Им тогда вообще на базаре места не будет. - Крутой ты, смотрю! - покачал головой Агафон. - Ты в парке-то часто бываешь? - спросил Налим. - Да бываю помаленьку. Скучно ужи там, конечно. Нашего возраста там, считай, теперь и нет, одна мелочь. Детский сад, дажи морду начистить некому, жалко. Сивый сидит, Дрозд сидит, Лерка замуж вышла, Мася в дурке, Сидор в армии на контракт остался, Ларика убили, про остальных не знаю. Из молодых там сейчас Колян в цене, крутизну катает, только так лохово, чо смотреть стыдно. Месиловки и те пошли какие-то туфтовые. На днях тут пятеро с Лавровки на танцы пришли и стали пальцы веером кидать, так наши и завяли... Представляешь? Я хотел поговорить, а мне шипят: "Ты что? Это ж Лавровка... Жить надоело?" Наших человек двадцать было, а они пятерых боятся, прикинь?
|