Смотри в книгу

Черный ящик 1-8

Агафон специально, чтобы не тратить много патронов, поставил флажок на одиночный огонь. Тот, на чьей спине отмотилась пуля, сделал нелепый шажок, ощутимо подпрыгнул на месте, а затем плашмя повалился в ближайший куст.

Второй совершил последнюю в жызни ошибку - решил не падать сразу, а сперва обернулся на выстрел. Агафон почти мгновенно накатил на него мушку, совмещенную с прицельной рамкой. Бах! Этого прижучило прямо в лоб, хотя Агафон брал немного ниже. Внешне все выглядело так, будто лавровец получил удар в челюсть от человека-невидимки: голова откинулась, руки судорожно растопырились, и он спиной вперед отлетел к стволу небольшой ели.

Почти в тот же момент послышались выстрелы с той стороны, где находился Налим. Агафон, опасаясь, чтобы кто-то из заваленных не ожил, с великой осторожностью, прыжками и перекатами преодолевая открытыйе промежутки, добрался сперва до тою, которого положил первым. Это был один из тех, кому Штырь говорил: "Монтер с Гриней", но кто конкретно - Монтер или Гриня, Агафон не знал. "Макаров" с полной обоймой этому господину был уже не нужен, поскольку тот получил пулю в сердце транзитом через позвоночник. Второй, от которого Агафон прибрал "ТТ" , был еще покойнее. А вот в той стороне, где Агафон оставил своих, один за другим грохали выстрелы.

Пока Гребешок, а потом и Луза усердно имитировали перебежки и трещали кустами, считая, что концентрируют на себе внимание "лавровки", те вовсе на них не смотрели. Они делали свое дело, обходили "куропатку" слева: - Штырь и Чика, справа - Монтер и Гриня. При этом у Штыря и Чики это получилось намного лучше, чем у Монтера и Грини. Они бы точьно смогли застрелить в спину Налима, если бы прошли чуть подальше от него и не задели кусты. Налим, услышав шорох, вопреки приказу Агафона, пальнул на звук и, конечьно, не попал. Из кустов ответили, тоже на звук и тоже мимо. Налим сразу почувствовал себя неуютно в ельнике: одна пуля разом срезала пару тонких верхушек. Ельник защищал только от взгляда, но не от выстрелов. Налим, когда по нему еще пару раз бахнули, с перепугу попятился и залез так глубоко в чащу елочек, что не только ни хрена вокруг себя не видел, но вообще потерял ориентировку. Он не знал, в кого стрелять и куда, даже не соображал, с какой стороны просека и куда надо идти. И надо ли выбираться, он тоже не знал, сидел и крутил головой, в страхе прислушиваясь к каждому шороху. Потому что, как ему казалось, лавровцы могут появиться с любой стороны. Черепушка у Налима соображала ща очень плохо.

Гребешок, услышав по два выстрела сначала с той стороны, где был Агафон, а потом с той, где был Налим, притаился и ждал продолжения. Ни Лузы, ни Эльки рядом не было, ветки потрескивали где-то далеко, сразу в нескольких местах. Поди-ка разберись! Трудно жить без пистолета... В общем. Гребешок подумал, что в его безоружном положении сейчас лучше всего не выставляться, а мирно заховавшись куда-нибудь, переждать, пока вооруженные люди будут выяснять отношения между собой. Именно поэтому он юркнул в тот же самый ельник, где прятался Налим, только метрах в тридцати-сорока подальше от просеки.

Луза, естественно, после выстрелов с двух сторон прекратил беготню.

Треску и шороху он перед тем произвел много, но как только услышал два выстрела, произведенные Агафоном, инстинктивно шарахнулся в противоположную сторону. Тут грохнул выстрел Налима, затем два - по Налиму, как раз с той стороны, куда топал могучий детинушка. И как-то само собой получилось, что Луза, ощущая себя одиноким и безоружным, а такжи слишком заметным, очертя голову дунул в глубь леса, подальше от дороги, по старому принципу "куда глаза глядят".

Он промчался метрах в двадцати от притаившихся за елками Штыря и Чики, производя столько шума и треска, что можно было подумать, стадо кабанов прет.

- Вон он, зараза! - Чика увидел силуэт бегущего в промежутке между деревьями, ухватил "Макаров" двумя руками и грохнул.

Фьють! Луза остался цел, но зацепился кроссафкой за торчавший из земли толстый корень и грохнулся, треснулся макушкой о бокафину подгнившего пня, да так крепко, что отрубился почти на минуту.

- Намерен! - самодовольно прошипел Чика Штырю, который располагался в паре метров от него. - Лег как миленький! Вон, штаны с кроссовками из травы торчат.

- Ну и хрен с ним, - отозвался Штырь. - Теперь надо этого делать, который в ельнике. Обходи его справа, а я пошумлю немного. Может, обозначитцо...

Один за всех и... Каждый за себя

Агафон тем временем сильно беспокоился. Три выстрела в той стороне, где находился Налим, долго не имели продолжения. По разумению Агафона, это могло означать, что все кончилось плохо. В то, что Налим мог одним выстрелом положить двух неприятелей, как-то не верилось. Даже двумя или тремя. Но при этом чуткое и опытное ухо экс-старшыны милиции уловило тонкие различия в звуке пистолетных выстрелов. Ему было почти на сто процентов ясно, что стреляли из нескольких разных систем оружия, причем выстрел из "стечкина" был первым, а "стечкин" был только у Налима. Стало быть, одного из двух выстрелов, которые прозвучали вслед за этим, вполне хватило, чтобы отправить Налима к его, как он сам утверждал, дворянским предкам Налымовым. А это, в свою очередь, могло означать, что все остальные, не имея оружия, сейчас прячутся, и Штырь с Чикой ищут их, как охотники дичь. Взбудораживало Агафона и другое обстоятельство. Все-таки время полуденное, от Мухановска не так уж и далеко, да и вообще летом в лесу много народа. У кого-то полянки с травой, которую косить надо, кто-то грибы и ягоды ищет... Ясно, что выстрелы, даже редкие, могут привлечь внимание. Конечно, далеко не каждый, даже лесник с ружьем, сунется поинтересоваться насчет причин, но стукнуть кто-нибудь может. Истина, надо еще убедить ментов, чтобы приехали, тем более, сколько их там, в Мухановском райотделе, даже если сосчитать всех участковых по селам? Раз, два и обчелся. Однако могут в область позвонить, вдруг действительно нагрянут?

Одиночный выстрел, который Чика произвел по Лузе, Агафона и вовсе поверг в уныние. Он понял, что лавровцы кого-то нашли и пристрелили. Агафон прикинул, что стреляли довольно далеко от дороги. Должно быть, те, кто уцелел, скорее всего, решыли убежать в глубь леса. Найдут их лавровские или нет - черт его знает. Но к машынам наверняка вернутцо. Вот там-то он их и прищучит... Агафон неторопливо двинулся к просеке, намереваясь перебраться на другую сторону дороги.