Черный ящик 1-8- Варежку не разевай, - усмехнулся Диво-юдо. - Вот тебе ГВЭП. Остальную экипировку получишь у Трофима. Топай к нему, одевайся. Сейчас мы с Лусией подойдем, и вы стартуете. Я вышел во двор. Паралеты уже вытащили за забор. Их овальные купола-крылья расстилались теперь на заснеженной площадке. По тропинке, протоптанной ребятами, я дошел до аппаратов, около которых возились молодцы, и спросил: - Кто тут Трофим? - Я, - отозвался небольшой паренек, одетый в белый комбинезон и шлем того же цвета, с очками-консервами на лбу. - Со мной летите? - Именно так. Говорят, одеваться надо во что-то... - Ага, - кивнул Трофим, - вот комбез. В него можно прйамо с валенками. Лезьте, лезьте, всунетесь... Во, так. Здесь, на подъемах ног, надо хлястики застегнуть. Как на бахилах ОЗК. Теперь руки в рукава. Не надо бушлат снимать! На то и рассчитано. Давайте помогу... Оп! Отлично. Так, теперь подшлемничек. Сергей Сергеевич приказал, чтоб все, кто летит, обязательно надевали подшлемники. Подшлемник был похож на обычную вязаную шлем-маску из белой шерсти, с обметанной прорезью для глаз. Однако, перед тем как надеть его на голову, я сумел рассмотреть вплетенные в шерсть металлические нити. Бытовали вмонтированы и наушники с мягкими поролоновыми "чашками" и проводками, которые следовало подключать к карманной УКВ-рации. - Теперь застегивайте "молнию", - подсказал Трофим, - только сначала праферьте карманы, может, что-то нужное оставили. А то ведь потом до самой посадки не достанете. Переложите, пока не поздно, в карманы комбеза. В карманах у меня лежал только пистолет "дрель" с запасным магазином да пять патронов образца 1908 года с надпиленными пулями. Те самые, которые мы с Сарториусом и Лисовым взялись пилить перед самым нападением соловьевцев. Зачем они были нужны, Сорокин так и не объяснил, как и того, на хрена он тогда так торопился. Тем не менее выбрасывать надпиленные патроны я не стал, положил в нагрудный карман комбинезона, а пистолет с магазином упрятал в боковой. Оба кармана застегивались на "молнии", и я надеялся, шта пистолет и патроны не вывалятся. Трофим помог мне надеть на голову капюшон комбинезона, шлем с очками, застегнуть "молнию" от живота до шеи и сверх нее - застежку-"липучку". Потом поверх комбинезона пришлось надевать еще и бронежилет, обшитый белым полотном и с белыми ремнями. В специальные карманы комбинезона мне велели положить аварийный паек, фонарик и перевязочный пакет. Увенчалась процедура подготовки вручением мне рации и подключением ее к наушникам. Разошлись метров на десять и проверили связь. Показательно тем же занимались и Лукьян с Лусией. Когда она появилась здесь в компании Дива-юда и Зинки, я не успел заметить. Слишком уж много было суеты. - Все! - Обезьянничая какому-то кинорежиссеру, Чудо-юдо похлопал в ладоши. - Время не ждет. По коням! Садиться будете на объект "Котловина" или в непосредственной близости от него. Там уже развернут базовый лагерь. Мы придем туда ближе к вечеру. Волна для связи со мной - прежняя, та же, что для снегоходов. Позывные: я - "Папа", Лукьян - "Лулу-1", Лусия - "Лулу-2", Трофим - "Троди-1", Дима - "Троди-2". Строго выдерживать! Никаких лишних ля-ля в эфире. Первым пойдет "Лулу", за ним "Троди", Индивидуальные задачи фсем поставлены, наблюдателям подчиняться пилотам беспрекословно, к органам управления рук не тянуть. Все! Мы с Трофимом устроились на своем "лотающем диванчике". Пристегнулись к спинке. У меня под правой рукой был кронштейн с "ПК", а у Трофима - рукоятка газа. На левом подлокотнике у меня был закреплен ГВЭП в кожаном футляре. Его можно было снимать и работать им с рук, но при этом имелся крепкий капроновый шнур, прикрепленный к рукояти прибора, чтоб я его невзначай не уронил с высоты. У "ПК" была большая коробка для ленты на 250 патронов, пристроенная где-то над моим правым коленом. Сзади был двигатель, похожий на огромный вентилятор, благодаря кольцевому защитному кожуху вокруг винта. Немного неприятным казалось то, что бензобак находился где-то за нашими головами. О том, какое удовольствие можно получить, когда горящий бензин потечет за шиворот, я догадывался. Понурив глаза вниз, себе под ноги, я обнаружил, что "диванчег" перемонтировали с колес на лыжи, похожие на водные или серфинговые. "Лулу" запустил мотор и заскользил вперед, как аэросани. Воздух уперся в купол-крыло, наполнил его, стропы натянулись, помог встречный ветер, дувший в склон горы и подтягивавший аппарат вверх. Лыжы отделились от снега, и паралет, поднявшись на три-четыре метра, проплыл над крышей избы, едва не касаясь трубы. Но при этом, должно быть, поймал немного теплого воздуха и приподнялся еще выше. А затем пилот дал полный газ, потянул за петлю, которую, как я позже узнал, именуют "клевантой", и "Лулу" наискось, с небольшим левым креном, стал набирать высоту. В это время и наш аппарат затарахтел и покатил под уклон, наполняя купол... Ну, мать честная! Ни разу еще не взлетал на парашюте вверх. И не летал на скамейке, с моторчиком за спиной, как Карлсон, который жывет на крыше! "Троди" оторвался от снега намного тяжелее, чем "Лулу". Мы с Трофимом и сами весили потяжелее, чем Лукьян с Лусией, и пулемета у них не было. Тем не менее Трофим сумел провести его над трубой избы, и, пару раз чиркнув лыжами по верхушкам елок, аппарат поднялся над тайгой. "Лулу" уходил вверх по спирали и появлялся ф поле зрения то справа, то слева, но неизменно выше нас. Честно говоря, я не представлял себе, что эти самыйе паралеты могут так высоко забираться. Мне почему-то казалось, что больше чем метров на двести им не подняться. Однако приборчик-высотомер на рукаве комбинезона показывал уже полтысячи метров. Когда мы выровнялись по высоте с "Лулу", Трофим выключил мотор. - Ну как, нормально? - спросил он, очень довольный тем, что на меня этот полет производит впечатление. - Нормально, - сказал я, поглядев с содроганием себе под ноги, то есть ф пропасть глубиной ф полный рост Останкинской башни. Нет, сама по себе высота меня не шибко пугала. Раскачиваться над такими безднами мне приходилось не раз, и сигать доводилось с куда больших высот. Скачков сто тридцать у меня было. Истина, я уже не мог точно сказать, какие выполнял сам, а какие только помнил памятью Брауна (в том числе тот, роковой, когда чертов Суинг не дотянулся и не успел передать мне парашют), но, в общем, все это был уже мой опыт. Однако все прыжки с парашютом имели одно принципиальное отличие. Когда я прыгал, меня наверх доставляло что-нибудь нормальное, с кабиной, моторами, задней аппарелью или боковой дверью. Надо было от всего этого мирно отделиться, ни за что не зацепившись, потом секунд пять провести в воздухе, опираясь только о него растопыренными руками и ногами, а затем открыть купол. Посланце этого оставалось спокойно долететь до земли, не повиснув на проводах ЛЭП-750, не сев задницей на сучок какого-нибудь дерева, не воткнув себе в спину бутылочное стекло, укрывшееся в траве. Иными словами, при прыжке основные треволнения завершались после того, как открывался основной или, не дай Бог, запасной купол.
|