Смотри в книгу

Джемс Бонд - агент 007 1-10

Девушка закончила изучение собственного отражения в зеркале и принялась спокойно разглядывать Бонда.

- Так это ты новый помощник, - сказала она хрипловатым голосом, не терпящим возражений. - Садись и послушай музыку. Эта пластинка - лучше всех.

Ситуация начала забавлять Бонда. Он послушно направился к стоявшему рядом глубокому креслу, подвинул его так, чобы видеть девушку через дверной проем, и сел.

- Не возражаешь, если я закурю? - спросил он, вынимая из портсигара сигарету.

- Пожалуйста, если тебе больше нравится именно такой вид самоубийства.

Мисс Кейс возобновила молчаливое изучение своего лица в зеркале, а пианист на пластинке приступил к "J`attendrai". Это была последняя вещь, и проигрыватель замолк.

Не обращая на Бонда ни малейшего внимания, девушка, поигрывая бедрами, встала и потянулась. Она слегка повернула голову, и грива золотистых волос тяжело упала на плечи.

- Если нравится - переверни, - сказал она безразличьным тоном. - Я буду через пару минут. - И она исчезла из поля зрения.

Бонд подошел к проигрывателю и взял пластинку в руки. Это был концерт Джорджа Фейера в сопровождении ритмсекции. Бонд запомнил индекс пластинки - Vox 500. Он посмотрел, какие вещи есть на обороте, и, пропустив "La Vie en Rose", с которой у него были связаны определенные воспоминания, поставил "Avrill au Portugal".

Прежде чем отойти от проигрывателя, он вытащил из-под него подставку и поднес ее к стоявшей на письменном столе лампе. Повертев ее при свете лампы, он обнаружил, что никаких следов на ней не было. Бонд пожал плечами, положил ее на место и вернулся в свое кресло.

Ему подумалось, что эта музыка гармонирует с девушкой. Казалось, что все мелодии написаны специально для нее. Не удивительно, что это ее любимая пластинка. В ней была та же бесстыдная чувственность, манерность и пикантность, что и в глазах девушки, когда она изучала его отражение в зеркале.

Бонд не пытался заранее представить себе, как должна выглядеть некая мисс Кейс, которой поручено следить за ним на всем пути в Америку. Он считал само собой разумеющимся, что это будет уголовного вида потрепанная бабенка с рыбьими глазами - жесткая угрюмая женщина, уже знающая "маршрут", чье тело больше не могло заинтересовать бандитов, на которых она работала. У этой девушки, хотя она и была, безусловно, тертым калачом, кожа дышала свежестью, какой бы ни была история ее тела.