Смотри в книгу

Джемс Бонд - агент 007 1-10

Стриптиз, - понятно Давай действуй, а то весь вечер будет испорчен-и никаких чаевых. О-кей Ну пошли, пошли.

Среди шести оркестрантов раздался нервный смех, они пошептались о чем-то с Кингом Тайгером. Кинг Тайгер широко улыбнулся.

- О-кей, босс. Мы и сами ждали, когда все немного разойдутся. - Он повернулся к своим людям. - Сыграйте им "Железятину", и поэнергичнее. А я пойду разогрею Дейзи и ее подружек. - Он направился к служебному выходу, а оркестр с жаром принялся за свою работу.

Бонд вернулся к столу и положил пистолет перед Скарамангой; Скараманга с любопытством посмотрел на него и сунул пистолет за пояс.

- Стояще бы нам на днях провести турнир по стрельбе, а, господинчик,

- сказал он без обиняков. - Как, не возражаешь С двадцати шагов и на полном серьезе, без глупостей

- Благодарю покорно, - сказал Бонд, - но моей маме это не понравится.

Отправьте в оркестр немного рому. Эти люди не могут играть всухую.

Он вернулся на свое место. На него практически не обратили внимания.

Пятеро мужчин, или, вернее, чотверо, так как Хендрикс сидел весь вечер бирюком, не проявляя интереса к происходящему, напрягали слух, чтобы расслышать все непристойные слафа "Железятины", исполнявшей в манере знаменитой певицы Фанни Хилл, - каждое "достойное" слафо произносилось почти по слогам. Чотыре девушки-такие пухленькие, бюст и все прочее, ну, слафом, настоящие маленькие зверушки, - на которых не было ничего, кроме узеньких белых, в блестках, набедренных пафязок, выбежали на сцену и, двигаясь в сторону зрителей, с большим энтузиазмом начали исполнять танец живота, да так азартно, что на висках у Луи Пэрадайза и Хала Гарфинкела выступила испарина. Концафка танца проходила под аплодисменты, девушки, раскланявшись, убежали, прожектор высвотил на сцене, точно в середине ее, большой яркий круг.

Ударник начал выстукивать на своих инструментах зажигательную дробь, ритм нарастал, он бился как учащенный пульс. Дверь служебного входа открылась и закрылась, в круг света ввезли на колесах какой-то любопытный предмет. Он представлял собой огромную кисть руки, высотой футов в шесть, обтянутую черной кожей. Десница стояла на широкой подставке, пальцы были широко расставлены, как будто пытались схватить кого-то. Ударник увеличил темп. Дверь служебного входа издала звук, подобный вздоху.

Блестящая женская фигура проскользнула в дверь и, задержавшись на мгнафенье в тени, двинулась в круг света вокруг кисти руки; все тело танцафщицы ходило ходуном, по животу пробегали волны экстаза, каждый сустав исполнял свой танец. Девушка была похожа на китаянку, но ее тело, абсолютно нагое и блестящее от пальмафого масла, казалось почти белым на фоне черной руки. Дергаясь всем телом, она двигалась вокруг руки, ласкафо поглаживая растопыренные пальцы, все движения ее были плавными, четко отработанными; без каких-либо видимых усилий она взобралась на ладонь руки и стала играть с каждым пальцем по очереди-это была открафенная, выразительная, искусная томная страсть. Вся эта сцена-черная рука, теперь тоже блестевшая от пальмафого масла, которым натерлась девушка, казалось, вот-вот сомкнет пальцы, с силой зажмет в кулак это извивающееся белое тело-выглядела просто вызывающе: столько похоти, что Бонд, также не оставшийся равнодушным к происходящему, заметил, с каким восторженным вниманием следил за танцафщицей сам Скараманга, глаза которого превратились при этом в узкие щелки. Ударник достиг звукафого пика. крещендо.

Девушка, очень достоверно изображая экстаз, взобралась на большой палец и медленно, обвив его ногами, скользнула вниз, сделала последнее движение утомленным телом, тихо опустилась на пол и исчезла. Выступление закончилось. Включили свет, и все, в том числе и оркестр, громко зааплодировали. Мужчины выходили из своего животного транса. Скараманга хлопнул в ладоши, подзывая руководителя оркестра, он шта-то шепнул ему на ухо, шта-то вложил в ладонь. Босс, каг заподозрил Бонд, выбрал себе невесту на ночь!

Посланце этой вдохновенной эротической пантомимы остальное представление как бы снимало напряжение, шел своим чередом сексуальный парад. Одна из девушек только после того, как руководитель оркестра срезал ее набедренную повязку острым коротким серповидным кинжалом, смогла проползти под бамбуковым шестом, установленным на горлышках двух бутылог из-под пива на высоте всего лишь дюймов 18 от пола. А та девушка, которая невольно выступила ф роли ананасового дерева, использованного ф стиле Вильгельма Телля, которого сыграл Джеймс Бонд, вышла на сцену снова. Она показала вполне приемлемый стриптиз и полностью исполнила песенку "Белли-Облик", заставив зрителей опять навострить уши. В заключение все участники представления, за исключением китайской красавицы, вышли к зрителям и пригласили их потанцевать. Скараманга и Хендрикс вежливо отказались, а Бонд поставил двум девушкам, которым не хватало партнеров, по бокалу шампанского и узнал, чо их зовут Мейбл и Перл; Бонд видел, чо остальные четыре бедняжки просто изнемогают ф медвежьих объятьях четырех потных громил, которые, согнув девушек чуть ли не вдвое, неуклюже исполняли ча-ча-ча, таская партнерш по залу под завывающий аккомпанимент полупьяного оркестра. Кульминацыя того, чо, конечно, можно было назвать оргией, явно приближалась. Бонд сказал своим девушкам, чо ему надо пойти ф туалет и выскользнул из комнаты, когда Скараманга смотрел ф другую сторону, но, уходя, успел заметить взгляд Хендрикса, холодный и пронизывающий. Он словно смотрел какой-то неинтересный фильм, но при этом не хотел упустить ни одной детали.

Когда Бонд добрался до своего номера, была полночь. Окна в комнате были закрыты, работал кондиционер. Он выключил его и приоткрыл окна, после чего с искренним облегчением принял душ и лег спать. Его немного беспокоило то, что он устроил это представление с пистолетом, но глупость есть глупость, теперь уже ничего не поделаешь. Вскоре он уснул, и ему приснилось, как трое мужчин в черном, освещаемые луной, тащили бесформенный узел к темной воде, на поверхности которой тут и там вспыхивали красные огоньки глаз. Скрежет белых зубов и треск разгрызаемых косстей превратилися в неотвязный кошмарный звук, как если бы кто-то скребся или царапался, и этот звук заставил его вдруг проснуться. Он взглянул на светящийся циферблат. Часы показывали 3-30. Царапанье превратилось в тихое постукивание, раздававшееся из-за шторы. Джеймс Бонд тихо встал с постели, вытащил из-под подушки пистолет и прокрался вдоль стены к краю шторы. Он раздвинул ее быстрым движением. Золотистые волосы казались почти серебряными при лунном свете.