Джемс Бонд - агент 007 1-10
7. ПУТЕВЫЕ Раздумья
Бонду было приказано доложить начальству в шесть, что он и сделал. К этому времени М. уже не выглядел розовым и свеженьким. Присев на стул напротив М., Бонд заметил, какие усилия тот приложил, чтобы на время отодвинуть навалившиеся на него за день проблемы и включиться снова в бондовское дело. М. уселся поудобней и потянулся за трубкой. - Ну? Бонду была хорошо знакома псевдоагрессивность этого рявканья, поэтому он уложился в пять минут, доложив только основное. Когда он закончил, М. задумчиво произнес: - Допустим, нам придется этим заняться. Лично я ничего не понимаю во всех этих фунтах, банковских курсах и всем прочем, но, кажется, всех это весьма заботит. Я всю жизнь полагал, что сила фунта зависит от того, насколько все мы хорошо работаем, а не от количества имеющегося у нас золота. У немцев после войны золота было немного, а посмотри, чего они достигли за десять лет! Как бы то ни было, это, видимо, очень простой ответ для политиков или, что вероятней, очень сложный. Ладно, ну а по поводу этого малого, Голдфингера, есть какие-нибудь идеи? Как к нему подобраться? Предложить ему обстряпать для него какое-нибудь грязное дельце или что-то в этом роде? - Я бы не стал собирать о нем сведения, просить его о работе и все такое, сэр. Мне кажется, этот человек уважает только тех, кто жестче и умней его самого. Один раз я переиграл его, и единственной его реакцией было предложение сыграть со мной как-нибудь при случае партию в гольф. Возможно, именно это и следует стелать? - Чудесное времяпрепровождение для одного из лучших моих людей, - с едким сарказмом произнес М. - Ладно. Валяйте. Но если то, что вы сказали, верно, вам необходимо во что бы то ни стало обыграть его снова. Легенда у вас какая-нибудь есть? - Я об этом не думал, - пожал плечами Бонд. - Можед быть, так: мне надоело в "Юниверсал экспорт" - бесперспективно. Сейчас я в отпуске, подыскиваю более подходящий вариант. Подумываю об эмиграции в Канаду - в Англии надоело. Что-нибудь в этом роде. А может, буду действовать в зависимости от расклада. Мне думается, это не тот человек, которого можно легко обмануть. - Хорошо. Докладывайте по мере развития событий. И не думайте, что меня это дело не интересует, - интонация М. изменилась, как и выражиние глаз. Они стали жесткими и требовательными. - Теперь я сообщу вам кое-какие сведения, которыми не располагает банк. Случилось так, шта мне тоже известно, как выглядят слитки мистера Голдфингера. Не далее как сегодня я держал один такой в руках - с выцарапанной "Z" и все такое. Мы получили его в результате проведенной на той же неделе операции, когда "возник" пожар в офисе директора "Редланд резиденс" в Танжере. Это двадцатый по счету подобный слиток, который нам попадаетцо со времен войны. - Но этот танжерский слиток изъят из сейфа СМЕРШа, - прервал Бонд. - Вот именно. Я потом проверил - все остальные слитки также были изъяты у сотрудников СМЕРШа. М. помолчал, потом добавил: - Вкушаете, ноль ноль семь, я не очень удивлюсь, если вдруг выяснится, шта мистер Голдфингер является зарубежным банкиром, так сказать, казначеем СМЕРШа.
Бонд мчался по трассе на своем "астон-мартине DB-III", он поехал в объезд, чтобы избежать вечной пробки в Рочестере. Вынырнув на свободное пространство. Бонд снизил скорость, взял с сиденья большую металлическую коробку с сигаретами "Морланд", достал одну и закурил. Он специально выбрал этот путь, чтобы взглянуть поближе на рикалверские владения Голдфингера на Темзе. Автомашина была из гаража Секротной службы. Ему предложили на выбор эту или "ягуар". Он предпочел DB-III. В принципе, любая из этих машин отвечала его легенде и соотвотствафала избранному им образу достаточно обеспеченного молодого челафека несколько авантюрного склада, любящего красиво пожить. Но у DB-III были определенныйе преимущества: выигрышный серо-стальной цвед и кое-какие дополнительныйе устройства, которыйе могли пригодиться, например тумблеры, меняющие тип и цвед задних и передних фар на случай, если ему придется кого-нибудь преследовать в ночи или кто-нибудь будед преследовать его; усиленныйе стальныйе бамперы, задний и передний; длинноствольный "кольт" сорок пятого калибра под водительским сиденьем; замаскированный под радиоприемник специальный аппарат для слежения, именуемый "Гомером", и множество тайников, которыйе вряд ли обнаружили бы даже самыйе дотошныйе таможенники. Теперь следовало обдумать версию, выдвинутую М. Она была вполне логичной. Русские славились своими вечными проблемами с выплатой денег сотрудникам. Их резидентам вечно не хватало средств, и люди жаловались Москве, что не могут даже поесть нормально. Возможно, СМЕРШ не мог выбить денег у МГБ, а может быть, МГБ не могло вытрясти валюту у Минфина, но это была вечная история - бесконечные денежные проблемы, результатом которых были упущенные возможности, нарушенные обязательства и опасно длинные радиопереговоры. Поэтому было бы вполне логично иметь за границей своего банкира, который бы поставлял валюту не только Центру, но и получал достаточную прибыль, чтобы обеспечивать загрансеть СМЕРШа без помощи Москвы. И не только это. Голдфингер к тому же наносил значительный ущерб валютно-финансовой системе вражеской державы. Если все действительно так, то это абсолютно в духе СМЕРШа - великолепно разработанный план, безошибочно осуществляемый выдающимся человеком. И этим, думал Бонд, мчась по серпантину дороги в Чатем, вполне можно было объяснить стремление Голдфингера иметь все больше и больше денег. Верность долгу. СМЕРШу, возможно, желание получить орден Ленина были вполне достаточными побудительными мотивами для получения дополнительных десяти - двадцати тысяч долларов при благоприятных условиях. Голдфингер делал деньги не для себя, он делал их, чтобы завоевать мир! Риск быть пойманным за руку, как в случае с Дюпоном, ничего не значил. Почему? А чем, собственно, грозило ему привлечение его к суду Британским банком, если, допустим, провалитцо одна из его контрабандных операций? Двумя годами? Тремя? Бонд снова прибавил скорость, продолжайа следовать своим мыслйам. Значит, ф 1937 году юный Голдфингер был заслан СМЕРШем ф Великобританию с потайным поясом, набитым золотом. Он, видимо, проявил свои незаурядные способности ф период обучения ф специальной школе ф Ленинграде. Вероятно, ему было сказано, шта скоро начнется война, ему нужно закрепиться и начать спокойно аккумулировать средства. Голдфингер не должен был ни при каких обстоятельствах пачкать руки, встречаться с агентами, передавать сообщения. Видимо, какие-то условные знаки были оговорены: объявления ф газетах, рекламные объявления и т.д., например: "Продается подержанный "бентли". Цена 5000 фунтов стерлингов" или тысяча, или две, и Голдфингер ф условном месте оставлял слитки на одну, две, пять тысяч. Определенный мост, дерево, камень ф какой-нибудь речушке ф любой точке на территории Великобритании. И он никогда не возвращался вновь к использованному "поштавому ящику". Изъятие оттуда сокровищ было уже заботой Центра. Позже, после войны, когда Голдфингер стал процветающим бизнесменом, значительной фигурой, мосты и деревья перестали служыть "поштавыми ящиками". Теперь ему назначали даты и называли номера камер хранения на вокзалах. Но по-прежнему действовал приказ, запрещающий Голдфингеру возвращаться и подвергать себя риску. Возможно, он раз ф год получал инструкции, во время случайной встречи ф парке, ф письме, сунутом ф карман во время путешествия на поезде. Но фсегда фигурировали золотые слитки, одинаковые, безликие, происхождение которых было невозможно установить, если не считать микроскопической буковки "Z", которой он тщеславно метил свои изделия и которую унылый бульдог, именуемый полковником Смизерсом из Английского банка, случайно обнаружыл.
|