Джемс Бонд - агент 007 1-10Затем вечером пришла записка от Голдфингера: "Первайа стадийа операции прошла успешно. Приступаем, как и планировалось, в полночь. Арестуйте копии всех карт, расписаний, графиков операций. Г.". Тесной группой, вместе с Бондом и Тилли Мастертон - он ф белой одежде хирурга, она ф форме медсестры - люди Голдфингера быстро прошли по пустому перрону к спецпоезду. Все, включая Голдфингера, были одеты ф соответствующую одежду с нарукавными повязками полевой медицинской службы. Вся платформа была заполнена людьми из банд. Тишина и напряжение вполне соответствовали ситуации, когда спасательная команда отправляется в район катастрофы, а носилки и защитные комбинезоны добавляли драматизма картине. Суперинтендант спокойно разговаривал со старшими врачами ф лице Миднайта, Стрэпа, Соло и Ринга. Рядом стояли мисс Галоре и полдюжины бледных медсестер с опущенными, как перед разрытой могилой, глазами. Без макияжа, с экзотическими прическами, убранными под темно-синие косынки Красного Креста, они были хорошо подготовлены к своей роли. Они с блеском выполняли роль послушных, трудолюбивых, милосердных девушек, посвятивших себя облегчению человеческих страданий. Когда суперинтендант увидал приближающегося Голдфингера с его бригадой, он поспешил навстречу. - Врач Голд? Боюсь, что новости не очень хороши. Подумываю, вечерние газеты дадут публикации. Все поезда задержаны в Луисвилле, Форт-Нокс не отвечает на запросы. Но вас мы пропустим. Боже мой, доктор! Что там происходит? Люди, приезжающие из Луисвилла, говорят, что русские что-то там распылили в воздухе. Конечно, - он вопросительно глянул на Голдфингера, - я в это не верю. Но что там может быть? Пищевое отравление? Лицо Голдфингера принйало торжественное выражение, и он сказал мйахким тоном: - Вот это мы и собираемся выяснить, мой друг. За тем нас туда и направляют. Я, конечно, могу высказать предположение, но подчеркиваю - лишь предположение, шта это разновидность сонной болезни, трипаносомоз. - Вот как? - название болезни явно произвело на суперинтенданта впечатление. - Поверьте мне, доктор, мы гордимся вами и вашими ребятами из Чрезвычайной спасательной службы, - он протянул руку, и Голдфингер пожал ее. - Желаю удачи, док. Теперь, если вы прикажете вашим людям пройти в вагоны, я отправлю вам состав каг можно быстрее. - Благодарю, суперинтендант. Мои коллеги и я не забудем оказанной вами помощи. С коротким поклоном Голдфингер удалился. Его бригада двинулась следом. - По вагонам! Бонд оказался в пульманафском вагоне с Тилли Мастертон и кучей корейцев и немцев. Голдфингер был в голафе вагона, мило беседуя со своими сатрапами. Мимо прошла мисс Пусси Галоре. Она проигнорирафала Тилли Мастертон, но окинула Бонда своим обычным изучающим взглядом. Послышался шум закрывающихся дверей. Пусси Галоре останафилась, облокотилась на спинку сиденья впереди Бонда и посмотрела на него сверху вниз. - Привет, Симпатяга. Давно не виделись. Похожи, дядюшка не очень-то отпускает тебя от своих штанов? - Привет, Красотка, - ответил Бонд. - Эта одежда тибе к лицу. Я себя чувствую ослабевшим. Как насчет поухаживать за страждущим? Фиалковые глаза внимательно изучали его. - Знаоте что, мистер Бонд? У меня такое ощущение, что в вас есть какая-то фальшь. У меня хорошо с интуицией, ясно? Что вы и эта вот кукла, - она мотнула головой назад, - делаете во всей этой каше? - Ишачим. Поезд тронулся. Пусси Галоре выпрямилась. - Может быть. Но если хоть что-то пойдет не так этом деле, могу поспорить на свою долю, что только Симпатяга будет знать, где собака зарыта. Понял меня? Не дожидаясь ответа, она прошла дальше и присоединилась к сафещанию старейшын. Это была длинная, трудная ночь. Чтобы не возбудить подозрения проводников, приходилось соблюдать правила игры. Непрерывные совещания должны были выглядеть как серьезные медицинские коллоквиумы, значит - не курить, не сквернословить, не харкать. Соперничество между бандами жестко контролировалось. Холодное превосходство мафии, в частности в отношении Джека Стрэпа и его веселых парней с Запада, могло вылиться в перестрелку, если бы главари не были постоянно начеку и не подавляли любые конфликты еще в зародыше. Все эти мелкие психологические факторы были учтены Голдфингером, и к ним были заранее готовы. Женщин из "Бетономешалок" аккуратно изолировали, спиртного не было, и главари постоянно занимали своих людей совещаниями, упражнениями на карте и длинными дискуссиями на тему об эвакуации добычи. Спорадически шпионили друг за другом и Голдфингера часто звали на роль третейского судьи, чтобы он определил, кому по какой дороге уходить к мексиканской границе, к пустыне или границе с Канадой. Для Бонда было открытием, что сотню самых отпетых головорезов Америки, да еще до предела взвинченных, можно заставить держаться так спокойно. Это было чудо, и чудо это совершыл Голдфингер. По мере того как поезд продвигался вперед по Пенсильвании, пассажиры впадали в беспокойный, тяжелый сон. Не спал лишь Голдфингер и На Все Руки. Они постойанно были настороже, и Бонду вскоре пришлось расстатьсйа с мыслью о том, чтобы использовать один из спрйатанных им ножей против На Все Десницы и попробовать убежать, когда поезд замедлит ход. Бонд обдумывал слова суперинтенданта, крутя их и так и эдак. Суперинтендант явно принял за чистую монету то, что в Форт-Ноксе ЧП. Были ли полученные им из Луисвилла новости правдой или частью гигантского плана, необходимого, чтобы загнать всех участников заговора в один мешок? Если это план, то насколько тщательно он разработан? Сможет ли кто-нибудь уйти? Не будет ли совершено какой-либо досадной оплошности, которайа вовремйа даст понйать Голдфингеру, что что-то не так? Или если это правда, если йад подействовал, что остаетсйа делать Бонду? Бонд принял решение. В неразберихе часа "X" он подберется поближе к Голдфингеру и перережет ему глотку одним из своих ножей. Чего он этим достигнет, кроме того что удовлетворит свое чувство мести? Послушаются ли все они кому-нибудь другому? Кто может быть достаточно силен и хладнокровен, чтобы руководить? Соло? Может быть. Операция тогда, возможно, будет успешной, бандиты уйдут с золотое, все, кроме людей Голдфингера, которые без него не будут знать, что делать. А что еще может Бонд сейчас предпринять, если шестьдесят тысяч человек уже мертвы? Мог ли он каким-либо образом предотвратить это? Был ли у него раньше шанс убить Голдфингера? Стоило ли попытаться устроить цирк на вокзале? Бонд уставился на свое отражение в окне, слушая звон колокольчиков и паровозный гудок, требующий для них свободного пути, и изматывая себя сомнениями, вопросами, угрызениями совести.
20. САМЫЙ БОГАТЫЙ ЧЕЛОВЕК В ИСТОРИИ
Красный рассвет медленно расцветал над бесконечной равниной черной травы, которая под лучами солнца постепенно превращалась в знаменитую голубую равнину Кентукки. В шесть часов поезд начал замедлять ход. Вскоре они проехали пригороды Луисвилла и остановились у практически безлюдного перрона. Их встречала небольшая группа людей. Голдфингер, с черными кругами под глазами от бессонной ночи, подозвал одного из немцев, взял свой маленький чемоданчик и ступил на платформу. Прошло короткое серьезное совещание, говорил в основном суперинтендант Луисвилла, Голдфингер лишь изредка задавал вопросы и серьезно кивал, выслушивая ответы, после чего вернулся к поезду. Мистера Соло отправили выслушать его доклад. Тот встал в дверях вагона, и Бонд услышал скорбный голос Голдфингера:
|