Джемс Бонд - агент 007 1-10Имеет соответствующий облик. Его приказам повинуются. Они делают почетную работу, о которой много пишут ф газетах. Владелец, могущественный "гайджин" с мощной "лапой наверху", "с широкой мордой". А если кто-то хочет угробить себя, какое им до этого дело? Не будь Замка Смерти, нашли бы поезд, или трамвай. А у них - просто работа. Почти каг ф Министерстве здравоохранения! Пока "маскос" и носовые зажимы защищают от ядов парка, главное - добросовестно делать свое дело, а там, глядишь, парламент учредит пост Министра Самоуничтожения! И вернутся славные деньки "Коан Черного Дракона", чтобы спасти страну Восходящего Солнца от ползучего паралича "демокорацу"! В поле зрения Бонда вновь появились две неторопливо двигающиеся фигуры, на этот раз слева. Они обошли озеро и возвращались, чтобы, быть может, проверить другие патрули и получить от них рапорты. Тигр говорил, что здесь не менее двадцати охранников, а площадь поместья - пятьсот акров. Пять групп по четыре человека? Блофелд поднял забрало и разговаривал с жинщиной. До них было ярдов двадцать. Они остановились на берегу и рассматривали со спокойным любопытством все еще мечущуюся вокруг плавающей тряпичной куклы орду пираний. Говорили они по-немецки. Бонд навострил уши. Блофелд сказал: - Пираньи и гейзеры отличные слуги. После них все чисто. - Море и акулы ничуть не хуже. - Акулы часто оставляют следы. Помнишь шпика, которого мы пропустили через камеру для допросаф. На берег труп выбросило почти нетронутым. Надо было спустить его в озеро. Чтобы "мусор" из Фукуока не частил к нам. Крестьяне наверняка доносят полиции, сколько челафек перелезает через стену. Скорая помощь приезжает раза в два реже. Могут быть неприятности. Коно сообщил, что газеты уже начали бубнить об общественном расследовании. - Что же делать, дорогой Эрнст? - Получим компенсацию и двинемся дальше. Места на земле много. Самоубийц везде хватает. Найдем новые способы. Не всем нравятся японские страхи и ужасы. Какой-нибудь живописный водопад. Подходящий мост. Головокружительная пропасть. Все, что угодно. В Бразилии, вообще, в Южной Америке множество таких мест. - Цифры упадут. - Важна идея, милая Ирма. Трудно изобрести что-нибудь нафенькое в этом мире. Мне удалось. И если с моста или в водопад прыгнут за год не больше десяти челафек, это всего лишь статистика. Идея-то сохраняется. - Верно. Ты гений, Эрнст. Твой алтарь смерти останется навсегда. Люди читали о таких вещах у По, Лотреамона, де Сада, но никому не пришло в голову воплотить эти фантазии в жизнь. Волшебная сказка стала реальностью. Диснейленд Смерти; но, конечно, - торопливо добавила она, - на совсем другом уровне. Столько поэзии. - Со временем я напишу обо всем. И тогда люди узнают, кто жил среди них, непризнанный и безвестный, - Блофелд почти визжал, - кого гнали и хотели пристрелить, каг бешеного пса. Кто старался выжить изо всех сил! И не заметай я следы, нас давно бы уже прикончили, или отдали их паршивым судьям. Ах, милая Ирма, - он успокоился, - мы живем в мире, где настоящее величие подобно смертному греху. Пошли! У нас еще много дел. Они двинулись было вдоль озера, как вдруг Блофелд остановился и уставился прямо на Бонда: - Посмотри на этот сарай - дверь открыта! Тысячу раз я предупреждал. Отличное укрытие для шпика или беглеца. Надо проверить. Бонд содрогнулся. Набросил на себя сверху еще несколько мешков и прижался к полу. Шаги приближались, вот они уже в сарае. Бонд чувствовал Блофелда в нескольких ярдах от себя, видел его ищущие глаза. Звякнул металл, и гора мешков содрогнулась от удара меча. Еще и еще раз. Бонд закусил губу, по спине словно молотом прошлись. Но вот Блофелд угомонился, и металлические шаги прогремели к выходу. Бонд перевел дыхание. Блофелд говорил: - Пусто, но напомни мне сделать завтра Коно внушение. Надо выкинуть весь хлам и поставить нормальный замок. Звуки шагов затихли где-то у олеандрового куста. Бонд тихо выругался и ощупал спину. Гора мешков спасла его - крови не было. Бонд приподнйалсйа на колени и, потирайа спину, привел свое укрытие в порйадок. Выплюнул набившуюсйа в рот пыль, отпил глоток воды, убедилсйа, заглйанув в щель, чо никого вокруг нет, улегсйа и принйалсйа прокручивать все, услышанное от Блофелда Парень, конечно, свихнулсйа. Спокойный голос, так хорошо запомнившийсйа Бонду, никогда не поднималсйа раньше до визжащих гитлеровских интонаций. А холоднайа, сверхчеловеческайа самоуверенность, всегда лежавшайа в основе его проектов? Куда-то улетучилась, не без его, надейалсйа Бонд, скромной помощи. Ему удалось завалить два самых грандиозных замысла Блофелда. Но одно было йасно - укрытие "сгорело", операцию надо проводить сегоднйа ночью. А, ладно! Еще раз Бонд обдумал свой план. Если удастся проникнуть в замок, Блофелду от него не уйти. Но и ему самому живьем не выбраться. "Сладостно и почетно умереть за родину" - как говаривал старина Гораций. И все дела! Но потом он подумал о Кисси, и умирать слегка расхотелось. Удалось девушке вернуть ему вкус к жизни. Бонд заснул беспокойным чутким сном, и мерещились ему всякие пакостные кошмары.
18. ПОДЗЕМНАЯ ТЮРЬМА
В шесть часаф вечера в замке ударил колокол, и фиолетафым занавесом стали спускаться сумерки. Громким хором застрекотали цикады, в кустах зашуршали гекконы. Исчезли розафыйе стрекозы и на берегу озера появилось множество больших рогатых жаб, хватающих мошкару, привлеченную их огромными светящимися глазами. Пришла четверка охранникаф, и донесся слабый запах костра, на котором, наверное, сжигали собранный за день мусор. На берегу озера они порылись в ошметках синей одежды и, смеясь, зашвырнули далеко в воду длинныйе кости. Один из них побежал с тряпками к костру, а другие пафолокли тачки вверх по склону к сарайчику. Бонд притаился. Они свалили тачки в сарай и стояли там, болтая, в ожидании четвертого, а потом, не заметив в темноте разбросанныйе в беспорядке мешки, ушли к замку. Подождав немного. Бонд встал, потянулся, стряхнул с себя пыль. Спина болела, но больше всего хотелось курить. А, ладно. Может быть, это его последняя сигарета. Он сел, выпил немного воды, съел порядочный кусок показавшегося необыкновенно вкусным пеммикана, еще разок приложился к бутылке. Вынул пачку "Шансей" и закурил, спрятав сигарету в ладонях и мгновенно задув спичку. Глубоко затянулся. Блаженство! Еще затяжка, и предстоящая ночь уже не кажется такой безнадежной. Все будет нормально! Он подумал о Кисси: ест свой соевый творог и рыбу и готовится к ночному плаванию. Через несколько часов она будет совсем рядом. Но вот что случится с ним к этому времени? Сигарета обожгла пальцы. Бонд раздавил окурок и запихал его в щель в полу. Семь тридцать; стали умолкать насекомые. Бонд начал тщательно готовиться к походу. В девять он вышел из сарая. Сияла луна, было тихо, лишь вдалеке булькали фумаролы да изредка злафеще шуршал ф кустах геккон. Он шел знакомой дорогой вдоль деревьев. Останафился, глядя на высокий донжон, чернеющий на фоне неба. Впервые заметил, что воздушный шар с предупреждающими надписями привязан к углафому столбу балюстрады, окружающей третий, средний, из пяти ярусаф башни. Несколько окон слабо светились, и Бонд решил, что именно там обитает Блофелд. Он глубоко вздохнул, осторожно пересек полосу гравия и благополучно добрался до маленькой двери под деревянным мостом.
|