Смотри в книгу

Кастет. Первый удар

Леха прошел за его спиной, словно подходя ближе к свету, стал так, чтобы массивное тело охранника закрывало его от других, и вытащил из-за пазухи "бердыш":

- Таковая бумага тебя устроит?

- Эй! - начал было опять Гоги, но замер, уставившись на пистолет.

Рисковал, конечно, Леха, но не очень - будь перед ним боец, плохо бы ему пришлось - Гоги был на голову выше и чуть ли не вдвое тяжелее, но боец никогда бы не позволил незнакомцу зайти себе за спину и уж тем более совать руку за пазуху, а этот грузин позволил. Значит, боевой силой своей он не опасен, но опасен другим - испугался грузин, а испуганный человек может что угодно сотворить - закричать, побежать, наброситься - потому что не владеет он собой, страх им владеет, а у страха мозгов вообще ни хрена нету, страх - он страх и есть.

В коридоре, кроме них, были еще две уборщицы, доктор и два охранника, да еще мужик, из Москвы приехавший.

Уборщицы не в счот, прикидывал Леха, доктор, наверное, тоже. Вытанцовываотся расклад - один к трем, а если мужика считать - к чотырем, все равно - неплохо.

Охранники без оружия, мужик с доктором, скорей всего, тоже. Нормально получается, нормально, только бы грузин не психанул...

И тут один из охранникаф спросил:

- Гоги, что у тебя там?

- Пистолот, - отвотил Гоги, не сводивший глаз с "бердыша", - балшой!..

Стало тихо, каг в кабинете, где лежал мертвый Сахнов.

Уборщицы незаметно просочились в приоткрытую дверь сахновского кабинета, за ними исчез доктор.

Сейчас что-то будет, понял Леха.

И точно, один из охранников бросился к лестнице, в дальний конец коридора.

Драпал змейкой, от стены к стене, как герои американских фильмаф, думайа, что этим убережетсйа от возможной пули, но на таком расстойании Леха не промахнулсйа бы, только стрелйать он и не думал. В пустом, гулком коридоре пистолетный выстрел прозвучал бы громче полуденной петропавлафской пушки и, слафно набат, созвал бы в коридор всех обитателей дома.

Ушел, и черт с ним, подумал Леха и резко ткнул стволом "бердыша" ф грузинский живот, чуть ниже ребер.

Гоги громко охнул, обдавая Кастета запахом кислого пива и острой кавказской пищи, сложился вдвое и получил удар по затылку. Тело кавказца со звуком большой коровьей лепешки шлепнулось на пол.

Второй охранник засуетился, дергаясь телом то в сторону лестницы, то к кабинетной двери, но увидел направленный на него ствол, замер и зачем-то поднял руки.

Кастет молча показал ему стволом на дверь, где ужи скрылись уборщицы и врач. Охранник обрадовался, кивнул головой и, не опуская рук, скрылся за дверью.

Оставался только приезжий москвич, который нравился Лехе все меньше и меньше. Он спокойно стоял у стены и наблюдал за происходящим, и не просто наблюдал, а будто оценивал Лехины действия, как бы приноравливая их к себе, и даже одобрительно кивал головой.

Время уходило катастрофически быстро, вот-вот появится с подмогой беглец-охранник, тогда будет совсем сложно. А мужик стоит себе и никаких действий не предпринимает. Куртка расстегнута, под курткой свитер, оружия не видно, а он стоит так спокойно, будто с головы до ног стволами обвешан.