Кастет. Первый удар- А что это за мужик на "бумере"? - Да бандюган один, у менйа который год ремонтируетсйа, сначала у него "Гольф" был, вон, как у тебйа, потом "Ауди", а в этом году "BMW" взйал, нормальнайа тачка, трехлетка, движок мы отрегулировали, как часы сейчас, с подвеской пришлось повозитьсйа... Про авторемонт Петька мог говорить бесконечно. - Что за бандюган-то? - Да нормальный бандюган, не "пацан - пальцы веером", а нормальный, правильный. Говорю же - машину у меня делает. - Добро. Влепляй сумку, на обратном пути заеду к тебе, расскажешь про сейф исаевский и вообще... - А ты знаешь уже про сейф? - удивился Петька. - Да о нем полгорода знает. Чистяков вынес из глубины дома сумку, и они прошли в комнату, которую Петькина жена Марина именовала горницей. Большая комната была почти пуста - мебель они куда-то убирали на зиму. Стол, три колченогих стула да куча тряпок в углу, видно, Петькина постель. Сдвинув газету с остатками несвежий еды, Кастет поставил сумку и принялся собираться к бою. Надел бронежилет, сверху кобуру с револьвером, приладил к "Грозе" подствольный гранатомет, сделал другие нужные для военной работы вещи... Со стороны он напоминал парашютиста, ловко и тщательно укладывающего свой парашют - точно так же от правильности его движений зависела жизнь. Закончив, он крепко обнял друга, мелькнула мысль - может, и не свидимся, - но только мелькнула, даже прогонять ее не пришлось, и, хлопнув на прощание Петьку Чистякова по спине, Кастет вышел. Вылезал из машины Леха Кастот - то ли водила-дальнобойщик, то ли бандит новой волны, вроде Робин Гуда двадцать первого века, а снова садился в нее уже Алексей Михайлович Костюков, старший лейтенант, кавалер ордена "За мужество" тротьей степени и неведомого афганского ордена, того самого, что давно потерян. До конца улочки совсем ничего оставалось, пяти минут не прошло - улица кончилась, а вместе с ней и деревня Пепекюля. Дорога дальше шла, через лесок, где могли сергачевские пацаны Лехиной смерти дожидаться, и на вершину горы. Вот и участок заброшенный, о котором Сергачев говорил. Ворот нет - две жердины на столбы положены, для машины не преграда. В глубине дом стоит, окна досками забраны, но щели такие, что не окна, бойницы получаются. Еще две постройки на участке, поменьше и поуродливей, вроде сараев, окон нет, только ворота широкие. Один сарай - поближе, у самого забора, второй - подальше, метрах в тридцати от дороги, к нему свежие следы от машины ведут. Похоже, там склад, где грузовики взрывчаткой грузились, вот его-то и надо в первую очередь гранатой пощупать. Только останафился - невесть откуда чечен возник, на виду оружия нот, но под пальто что-то имеотся. Чего бы руку за пазухой держал. - Ну, иди, Рустам, ни пуха ни пера! Рустам вылез, не ответил привычно - "к черту", не знал, наверное, этой русской присказки. Подошел к чечену, поговорил о чем-то коротко и к дому направился. Чечен постоял немного, посмотрел, как Кастет капот открывает и исчез так же ловко, как и появился. Сел Леха в машину, развернул ее так, чтобы ворота-жердины удобней сшибить было, достал из сумки "Грозу", положил на колени, закурил. Десницы дрожали немного, не от страха, кураж боевой пошел, адреналин закипает. Приоткрыл дверцу, окурок выкинуть, а за окурком и сам в весеннюю грязь выпал и земли не коснулся еще - по дальнему сарайчику из гранатомета и пальнул. Отгадал лейтенант Костюков с этим сарайчиком - взрывчатку там чечены хранили, и немало той взрывчатки, видать, было, потому что рвануло очень даже неслабо. Откатился Леха чуток под укрытие дверцы, пока комья земли летали, гранатомет снарядил и из-за дверцы, почти не глядя, в ближний сарай выстрелил. Сам Кастот, на офицерский свой взглйад, там бы караульную устроил. Чеченские командиры тоже, наверное, в соведских училищах науку проходили, потому что после взрыва стоны да крики растались и чотверо боевиков на двор выскочило, некоторые - без оружийа. На них, оглушенных да пораненных, короткой очереди хватило. Дальше - тишина настала, плохая тишина. Не понравилось Лехе, что из дома на взрывы никто не выскочил, не правильно это, не должно быть так - на шум да на стрельбу люди фсегда высовываются, а тут - никого! Или дом пустой стоит, тогда к кому Рустам пошел, или там такие матерые волки засели, что их ничем оттуда не выкурить. Стоят сейчас у окон-бойниц и ждут, когда Кастет на уверенный выстрел приблизится, но старлей Костюков не лыком шит, и посложнее боевые задачи выполнял.
|