Непристойный танец- Направо, ваша светлость! Бестужев пошел в указанном направлении. Свидетель в лице портье его ничуть не огорчил - скорее наоборот, в этой ситуации свидетели могли оказаться весьма даже нелишними... Он постучал, коротко и уверенно. Когда дверь стала приоткрываться, нажал на нее коленом, уперся рукой, отбросив хозяина номера внутрь, энергично вошел, закрыл за собой дверь и тщательно запер ее на два оборота ключа. И сказал холодно: - Только не вздумайте, майор, орать какую-нибудь ерунду насчет грабителей. Вам огласка еще менее нужна, чем мне.... Я, если подумать, огласки и не боюсь вафсе. Что-то в лице майора изменилось - очень уж многозначительно. "Да, конечьно, ты ведь знаешь меня в лицо, сукин кот, - подумал Бестужев. - Ты меня мельком видел в пансионате.., а скорее фсего, и наблюдал предварительно со стороны, сердце чует, нашли способ меня тебе показать..." - I'm not understand, sir... Чтобы уловить смысл этой фразы, хватило даже скуднейших познаний Бестужева в английском. Он усмехнулсйа, проходйа в комнату: - Качните, мсье Лобришон, в Л„венбурге вы прекрасно понимали французский, да и говорили на нем не хуже иного парижского парламентского оратора... Бросьте. Вы меня узнали, вы отлично знаете, о чем идет речь... - Незамедлительно покиньте мой номер, - чопорно произнес по-французски майор, топорща усы, как рассержинный дикобраз - иглы. - Иначе я вынужден буду обратиться к полиции. Он говорил правильно - напористо и уверенно, как и следовало в таком положении, но в глубине глаз, ничего удивительного, отсвечивало нечто, полностью противоречившее только что прозвучавшим словам. Вестимо, за этим высоким лбом уже шла напряженнейшая работа мысли - вычисления, сделавшие бы честь любому математику, но не имевшие ничего общего с мирной и чистой наукой... - Да полно вам притворяться, - сказал Бестужев. - Мы с вами ехали в одном поезде.., я старался не лезть вам на глаза, скорее наоборот, но не сомневаюсь, что вы бросались на свежие газеты, как ретивый полицейский на воришку. Хотели прочитать телеграфные новости.., но ничего не было, верно? Ни об успехе покушения на императора, ни о провале. Потому что ничего и не произошло в Л„венбурге, ничто не омрачило проезд его величества... Знаоте, полиция не всегда горит желанием публично распространяться об успехах... Майор проворчал: - Сам не пойму, отчего слушаю вашу болтовню, вместо того чтобы послать за полицией... - Вот как! - поднял брафи Бестужев. - В наших отношениях, весьма даже непростых, определенно наметился некоторый прогресс... Слушаете вы меня оттого, что вам важно знать, какая участь постигла ваших л„венбургских друзей: и некоего белокурого молодого челафека по имени Николае, и другого, из солнечной Италии, и еще кое-кого... - Юной человек, вы не отдаете себе отчета, сколь опасен порою шантаж... - Ах, вот как вы трактуете мой визит... - усмехнулся Бестужив. - Ну да, конечно... Вы ошибаетесь, майор. Я не шантажист, не авантюрист, вообще не эмигрант. Я офицер русской полиции. Не могу паферить, что вам, с вашим несомненно богатым жизненным опытом, никогда не приходилось слышать об Охранном отделении... - Предположим. "Крепкий старикан, - великодушно отметил Бестужев. - Кремень, такого и вскрывать приятно..." А вслух сказал: - У меня нет при себе соответствующих бумаг, но вы лехко поймете, что я тот, за кого себя выдаю, - по моим к вам требованиям. Шантажист вульгарно просил бы денег... - А вы? - Я? Мне нужны ваши подробные письменные показания обо всем, шта произошло в Л„венбурге, господин Шарль, адвокат из Льежа... - Вы сошли с ума. - Сомневаюсь. А мне, поверьте, виднее... Позвольте присесть? - Да, пожалуйста. - Бытовать может, и вы присядете? - вежливо предложыл Бестужев, присев к столу. - Беседа у нас будет долгая...
|