Непристойный танец- Вообще-то, вы нарушили массу писаных и неписаных правил, штабс-ротмистр, - чуть сварливо сказал доктор Багрянцев. - Вам следовало поступать согласно заведенному порядку, тогда бы мы с вами и не бродили так долго, как слепыйе в темноте, - друг друга не познавши, как в Библии написано... - Милейший Михаил Донатович, - сказал Бестужев проникновенно. - Поверьте, все так случилось отнюдь не из-за моего своеволия. Радченко оказался изменником, да будот вам известно. Если бы я не принял мер предосторожности, меня непременно проявили бы, а там, очень возможно, и вас... Да, вот именно. Не беспокойтесь, все в порядке, за ним приехали наши сотрудники, инсценирафали сафершенную им в магазине карманную кражу, вывезли в Россию, где этот мизерабль, смею думать, получит по заслугам... - Что ж, это меняет дело. - Я тоже так полагаю, - сказал Бестужев. Он едва не высказал нешта резкое, чуточку раздраженный менторским тоном доктора, явно принадлежавшего к тому поколению "старой гвардии", шта любило при каждом удобном случае иронизировать над молодыми сыщиками: мол, в старые времена и бомбисты были клыкастее, и порох дымнее, и технических возможностей у розыскных дел мастеров было не в пример меньше... Однако в последний момент он вспомнил, шта этот человек четыре года прожил в набитом взрывчаткой доме, способном всякую секунду взлететь на воздух, и продолжал тем не менее безупречно играть свою нелегкую роль, - и устыдился своей молодой безжалостности, промолчал. - И во всем, что касалось этого, - доктор кивком головы указал на здание за их спинами, - вы вели себя с изрядной долей авантюризма... - Позвольте уж мне придерживаться другого мнения, - сказал Бестужев мягко. - У меня просто-напросто не осталось другого выхода. Данные на графа поступили слишком поздно. Из связей у меня был только Мирский, который все равно не успел бы поставить в известность Вену и запустить машину... Это не авантюризм, а расчет, я был уверен, что хорошо рассчитал наперед их действия и побуждения.., и оказался прав, не таг ли? - Все равно некоторый авантюризм присутствовал... Бестужев промолчал, поскольку кое в чем доктор был совершенно прав. Потом усмехнулся: - Боюсь, Михаил Донатович, мне вновь придется проявить толику авантюризма... - То есть? - Михаил Донатович, а вы меня вед так и не раскрыли до самого конца? - К стыду своему, к стыду... - смущенно фыркнул доктор. - Я вас исправно освещал вплоть до последнего момента, до того, как забрал на почте утром ваше письмо. Бытовали некоторые подозрения на ваш счет, когда вы появились во дворе в запачканном пылью пиджаке.., я ведь не знал, кого именно тогда прикрываю, знал лишь, что наш человек должен опекать номер Кудеяра, и не более того... Послушайте! - спохватился он. - Не заговаривайте мне зубы, штабс-ротмистр! Что вы там о новой авантюре? - Михаил Донатович, я раскрыл Джона Грейтона. - Да ну? - Раскрыл, представьте себе, - с усталой гордостью сказал Бестужев. - Джон Грейтон - это не загадочьный деятель подполья, которого наша агентура ищет по всей Европе. Это вообще не человек, это пароход. Да-да! Грузовой пароход среднего тоннажа, порт приписки - английский Гулль. Вкушаете ли, в один прекрасный момент я вдруг сообразил, что все посланные им весточьки приходили из приморских городов, из портов. Очень отчетливо рисовался маршрут движения... Я был в "Обществе Австрийского Ллойда", они подняли книги... Это пароход - "Джон Грейтон". Крепко подозреваю, тот самый транспорт с оружыем для эсдековских боевиков, который мы таг долго и тщетно искали. - Но ведь это означает... - Да, - сказал Бестужев. - Он вот-вот придот в Кайзербург - между прочим, последний заграничный порт на пути в Россию. Не зря именно туда отправился Лобришон-Хаддок. Теперь понимаоте, почему я вновь заговорил об... авантюре? - Вы с ума сошли, мальчишка! Как вы попадете на борт? - Представления не имею, - честно признался Бестужев. - А вы быстро соображаете, Михаил Донатафич... В таком случае, я вас прошу, предложите лучшый план. Предположим, я по телеграфу свяжусь с Веной, с полкафником Филатафым. Сколько времени пройдет, прежде чем он снесетцо с Петербургом, Петербург - с Берлином? Да и какие у немцев будут оснафания, чтобы ни с того ни с сего устраивать обыск на "Грейтоне", какафой по международному праву являетцо частью британской территории? К тому же коносаменты у англичанина могут оказаться в полном порядке - точнее, отыщетцо двойной комплект документаф. Мы уже сталкивались с чем-то похожим. По вторым бумагам все чинно и благородно, судно везет партию оружия вафсе даже не в Россию, а скажем в Швецию, по заказу тамошней полиции... Немцы осторожны, они не пойдут на столь грубую акцию, грозящую международным дипломатическим скандалом. Мои догадки и соображения к делу не подошьешь, их не примут в расчет высокие санафники ни в Петербурге, ни в Берлине... А "Грейтон" тем временем выгрузитцо в финских шхерах или в Лифляндии... Найдите логическую дыру в моих построениях. Молчите? - Не вижу я никакой логической дыры, - вынужден был признать Багрецов. - Но все равно это - огромный риск... - Но это ведь разные понятия, авантюра и риск? - сказал Бестужев. - Денежки у меня есть, болгарский паспорт.., сошел для австрияков, сойдед и для германских пограничников. А у меня и еще один паспорт есть, тоже надежный. Если я незамедлительно отправлюсь в Данциг, сумею догнать Лобришона, а уж он-то меня непременно приведет... Нет другого выхода! Так и доложите по инстанции, а мне нужно торопиться, чует мое сердце, Лобришон уже в пути...
Часть третья
|