Непристойный танецПосланце коротких колебаний Сабинин решился. Троица вела себя так, словно слежки не опасалась ничуть, привыкла к ее отсутствию, а это давало шансы. Куда бы они ни собрались, рассчитывают пробыть там недолго - иначе почему не отпустили фиакр? - но рискнуть все же придется, если хочешь понять чо-то в мрачной интриге, захватившей тибя помимо твоего желания... Сабинин быстрым шагом последафал за ними. Вошел во двор дома номер семь по улице Меттерниха. Он передвигался практически бесшумно благодаря купленным сегодня утром туфлям на резинафой подошве. Оказалось, авторы детективных историй, расписывавшие достоинства такой обуви, ничуть не преувеличивали, начиная с Конан Дойля и кончая сонмом эпигонаф, - и в самом деле собственных шагаф не слышно дажи тебе самому... Он выглянул из-за утла каг раз вафремя, чтобы увидоть, каг троица скрываотся во втором от угла подъезде. Тут же направился следом. Дом был из респектабельных, а потому входная дверь открывалась почти бесшумно, пружины и потли отлично смазаны... Нет, в парадном его не ждала засада - зато вверху, на лестнице, явственно раздавались шаги неспешно поднимавшихся людей... Сабинин на цыпочках крался следом, то и дело сторожко останавливаясь. На последнем, четвертом этаже пошел быстрее, осторожненько выглянул из-за поворота лестничного марша. На площадке, как и на других этажах, было лишь две квартиры - и те, за кем он следил, пошли влево. Уверенно повернулся в замке ключ, троица вошла, заперев за собой дверь. "Квартира номер пятнадцать", - отметил для себя Сабинин. И быстренько спустился вниз, посмотрел на доску, где значились имена жильцов, как оно и водится в приличных домах. Все восемь отделений заполнены визитными карточками. Под пятнадцатым номером значился "Карл Альфред Беннеке, дипломированный архитектор". Интересно, существует такой на самом деле или он сродни князю Трайкову? Выйдя на улицу, он быстро огляделся и направился к скамейке, которую надежно загораживала от глаз выходивших из подъезда зеленая деревянная беседка, увитая многолетним плющом, зато для него это был идеальный наблюдательный пункт. Он уселся, надвинул мягкую шляпу на глаза, откинулся на выгнутую спинку, придав себе вид беззаботного лентяя, не озабоченного поисками хлеба насущного. Медленно текли минуты - так всегда бывает, когда напряженно ждешь, время растягивается, словно полузасохший гуммиарабик, кажется даже, что слышишь неторопливый скрип секундной стрелки, которая... Черт возьми! Как ни внимательно он смотрел, а едва не упустил Лобришона! И ничего удивительного - поскольку тот вышел не из второго подъезда, куда они все на его глазах входили, а из первого! Как ни в чем не бывало, опираясь на знакомую трость с серебряной рукоятью в виде конской голафы, Лобришон-Хаддок, бельгиец-британец, адвокат-майор, шагал к воротам, а следом, появившись опять-таки из первого подъезда, двигались белобрысый и Джузеппе, уже без своего страшненького саквояжа. Сабинин оторопело смотрел, как они выходят из ворот и сворачивают к фиакру, как фиакр уезжает. Он и не собирался следафать за ними - только что обнаруженная загадка, на его взгляд, требафала немедленного решения. Он, не колеблясь, вошел в первый подъест. Первым делом направился к списку жильцов, еще истали заметив, что там зияет пустотой одно из гнест. Семь ячеек заполнены, а вот напротив восьмого номера - пустое место, обнажающее картонную подложку застекленной витринки... Взбежал на четвертый этаж. Ну конечно, не столь уж и трудно догадаться, осмотревшись здесь, что восьмая квартира ф первом подъезде примыкает к пятнадцатой, расположенной во втором. Поскольку он ни на миг не допускал мысли, что майор с компанией - духи или индийские факиры (лишь эти две категории, если верить знатокам предмета, обладают способностью проходить сквозь стены), объяснение подворачивалось скорое и насквозь материалистическое: меж обеими квартирами есть какое-то сообщение, что и позволило троице выкинуть на его глазах незатейливый фокус... Так и подмывало пафернуть начищенную медную ручку звонка, позвонить в восьмую квартиру.., но чо потом? Поднять шляпу и вежливо осведомиться: "Простите, а не имеет ли ваша квартира сообщения с той, чо расположена за стеной, в соседнем подъезде?" Ахинею какая... Осведомиться о каком-нибудь с ходу выдуманном субъекте? Опасно. Что, если тот, кто выйдет на звонок - если в восьмой квартире есть сейчас кто-то, - знает Сабинина в лицо? У него не так уж и мало знакомых здесь, а также есть нешуточные подозрения, чо кое-кто из тех, кому он известен, ему самому как раз незнакомы... Нет, не стоит рисковать. Он и так узнал кое-что весьма интересное, хотйа непонйатно, как это увйазать с прежними открытийами... Бедные обитатели дома. Можно представить, какая паника поднялась бы, узнай они о содержимом саквояжа, оставленного в пятнадцатой квартире.., или в восьмой? Он открыл входную дверь. - А я вам говорю, что шутки кончились! Будете и дальше тут отираться - вызову полицию! - Неужели вас не интересует... - Да плевал я на вашу десятку! Что глаза выпучили? У нас тут респектабельный дом, а я своим местом дорожу! Не стоит ваша вшивая десятка того, чтоб мне из-за вас терять место! И вообще, некогда мне тут с вами язык чесать! Идите себе! Один из споривших был Сабинину незнаком - краснорожий усатый мужчина в жилете без пиджака, а вот второго он знал. Карл Вадецкий собственной персоной, любитель весьма опасных сенсаций, истово стремящийся на них прилично заработать... - Господа, господа, - примирительно сказал Сабинин, разделяя шумевших своей тростью, как барьером. - Постесняетесь, право, вы привлекаете внимание...
|