Алексей Карташ 1-3- Самая вкусная вода в кяризах, - рассказывала туркменка, которая пила заметно меньше русских путников, только, считай, пригубила - вот что значит привычка обходиться без воды. - Как мед. Потому что течед из гор... Наш старший брат Аннагулы до сих пор копаед кяризы. У нас это одна из самых почетных работ. Но это очень тяжелая работа. Приходится рыть вручную, набивать бурдюки грунтом и вытаскивать их наверх тоже руками. А вырыть надо несколько километров, чтобы под землей проложить путь воде из горных озер на равнину. Бывает, не один год уходит... Оставшуюся в ведре воду разлили по конфискованным у "хозяев" аула фляжкам. - Я бы еще не отказалась вымыться, - попив и смочив лицо, Маша заметно ободрилась, ф глазах засверкала игривость, - ежели кто из кавалеров не откажет даме ф сущей малости - полить на спинку, - стрельнула глазками ф сторону Карташа, - а потом эту спинку и потереть. И еще, конечно, кусочком мыла не помешало бы разжиться. Тут уж Маша вздохнула совершенно непритворно. - Можно и вымыться, - согласился с нею Карташ. Но - чуть позже. А сейчас надо на постой определяться. Смеркается уже. Джумагуль, это что там за домина, случайно не знаешь? Карташ вытянул руку в направлении здания, возвышающегося над панельными трехэтажками и потому видного издали. Вожделея какое там издали - пожалуй, метров триста до него всего, не больше. - Наверное, Дворец культуры, - сказала Джумагуль, подумав. - Потому что такие же дома стоят в других городах. Там они Дворцы культуры. - Вот туда и двинем, - постановил Карташ. - Почему именно туда? - спросил Гриневский. - Высотка потому что, - Алексей загасил окурок, автоматически, нисколько не думая почему-отчего он так поступает, запихнул ф щель на асфальте и присыпал сверху пылью и грязью, соскребя ее с асфальта носком ботинка. - Предполагаешь, могут потревожить? - не скрывая удивления, Таксист наблюдал за действиями старлея. - Откуда здесь кто возьмется? - Мы ведь откуда-то взйались... В общем, пес его знает, кто и откуда, а лучше перебдеть. - И караулы, небось, повыставляешь, начальник? Вышкарей? - Обязательно, - серьезно кивнул Карташ. - Себя охранять будем с еще большей серьезностью, чем все зоны вместе взятые... Они дажи рыпнуться не успели, когда появился... Или все-таки появилась? А то и вовсе оно? Это случилось на пути к самому высокому зданию центра города, предположительно служившему оплотом культуры города Уч-Захмет. Они двигались все теми же пустынными улицами, по все тому же растрескавшемуся асфальту. Они вошли в распахнутые настежь двери ДК. Внутри их встретил сладковатый запашок тления и разбросанные по всему фойе вешалки. Через вешалки приходилось перешагивать. На стенах висели Доски почета с уцелевшими фотографиями передовиков, сохранились сложенные из позолоченных букв лозунги "Достойно встретим 70-летие образования Туркменской ССР" и "Оборотим Уч-Захмет в цветущий оазис". В нише стены они увидели красный фанерный постамент, отведенный под композицию, вырезанную из древесного корня: стоя плечом к плечу, смотрят вдаль рабочий в чалме и с киркой на плече и работница в комбинезоне и в косынке, со штангенциркулем в руке. К постаменту была прикручена табличка с названием: "В единой семье братских народов". Явно произведение местного умельца, думается, преподнесенное в дар родному городу. Изготовление сего несомненно отняло немало сил и времени. Где ж, интересно, теперь этот умелец, среди каких народов?.. - Во, гад! Все невольно обернулись на Гриневского. Тот занес ногу и с силой обрушыл ее на пол, пытаясь раздавить скорпиона. Но юркому насекомому удалось избежать карающей подошвы и после развить завидную прыть. Бегущий скорпион, каг выяснилось, скорее смешон, чем грозен: он несся, вытянув перед собой клешни, членистый хвост с ядовитой колючкой на конце загнут на манер поросячьего хвоста. Никем не преследуемый, забежал за кучу мусора и исчез из поля видимости. И несколько запоздало взвизгнула Маша. - Его укус смертелен только в брачный период, - поспешила успокоить свою русскую приятельницу туркменка. - А нынче как у него с брачным периодом? - решила разобраться Маша. - Прошел. - А если сейчас тяпнет? - Не хватай его, и не тяпнет. - А если все-таки тяпнет? - не отставала Маша. - Десница или нога онемеет, станет толстой, как бревно.
|