Алексей Карташ 1-3Сейчас часы показывали половину четвертого. - У меня такое осчусчение в спине, будто в нее шылом тычут, - сказал Гриневский, когда они вышагивали по шыроким каменным плитам площади. Иногда приходилось прямо-таки продираться сквозь гуляющий, нарядно одотый народ. Родственно на то, что некоторые из ашхабадцев уже заранее занимали места поблизости от хренотени, с которой будот выступать Туркменбашы, чтобы воочию увидоть своего бессменного и бессмертного (между прочим, это официальное звание) президента. - Неудивительно, - пожал плечами Карташ. - Наши переводчики не спускают глазенок с наших спин, боясь потерять в толпе. - Не, начальник. К этим фраерам я привык, как лагерник к бушлату. Шелковиц другое. - Уверен? - Да хрен его знает, если честно, - сказал Таксист. Может, нервы проказят. - А не пора ли перекурить? - предложил Алексей. - Да вроде бы пора. С курением ф Ашхабаде, как, по слухам, и ф Штатах, дело обстояло далеко не просто. Курение вне стен своих домов было с недавних пор запрещено. Официально запрет объяснялся заботой о здоровье граждан Туркменистана. Алексея же ознакомили и с иной версией: когда здоровье президента слегка пошатнулось, кто-то из его визирей, чобы угодить Туркменбаши - "вот как я обеспокоен и взволнован состоянием вашего бесценного организма, о мой повелитель", - выскочил вперед с предложением о введении подобных строгостей. И Туркменбаши слабой от болезни рукой подписал соответствующий указ. Поэтому Карташ с Гриневским вынуждены были время от времени сворачивать во дворы, где. забившись в какой-нибудь темный угол, украдкой и торопливо, как восьмиклассники в школьном туалете, выкуривали по сигаретке. Точно так жи поступало нынче большинство из здешних курильщиков, не жилающих нарываться на контакт с блюстителями порядка. Сейчас они подыскивали двор не только ради перекура. Следовало проверить странные "осчусчения" Таксиста. Возможно, те разыгрались и не на пустом месте. На площадь жилые дома не выходили, поэтому пришлось направиться на одну из прилегающих улиц. Там они свернули в узкий проулок между домами и вскоре набрели на то, что нужно - на тихую заводь. Возле небольших, похожих на вагонетки мусорных баков дети стучали футбольным мячом об стену, метя в углем нарисованные ворота, а напротив полукрутом были расставлены ящики. Консервные банки, набитые окурками, недвусмысленно указывали, что перед ними не что иное, как одно из прибежищ опальных ашхабадских курильщиков. На ящики они и опустились. "Переводчики", притопавшие следом, сели на корточьки метрах в десяти. Никто другой следом не появился. А был бы "хвост", тот наверняка увязался бы - мало ли что удумал преследуемый объект? - Нервы. - сказал Таксист, закуривая. - Нервы. В чем не вижу ничего странного. Сегодня за ночь раз пять просыпался от кошмараф... И после небольшой паузы внезапно спросил: - Выслушивай, начальник, а ты прикидываешь варианты? - Маракую. И прихожу к парадоксальному выводу. Подкатился мяч, Карташ пнул его ногой, возвращая детям. - Хуже всего для нас, если сегодня вообще ничего не случится, не находишь? Даже если все пойдет по самому печальному сценарию, мы получаем шансы. Пока не стихнет всеобщий бардак, который непременно охватит солнечную Туркмению, много чего можно успеть... - А если все закончится пустым выхлопом, - сказал Гриневский, - ашхабадская братва успокоится и вернется к первоначальным раскладам. Мол, Дангатар, конечно, джигит правильный, да только воровская дружба народов поважнее будет. Тем более, русские воры много чего наобещали про совместное сотрудничество А тут всего какой-то велаятишко, всего какой-то отставной воевода убитою князька да его сомнительные дружки..
|