Алексей Карташ 1-3- Короче, вырубил Ильюша товарища старшего лейтенанта, сам "Макаровым" загнал солдафонов в хвост и "вертушку" посадил в версте от зэков. Опосля чего, куртень скинув, с двумя надежными дембелями пошел к князю и говорит: вы нам - заложников, мы вам - всю жратву и личное оружие, что у нас есть. А еще - обмундирование, окромя, конечно, исподнего. Зэки потребовали еще и "вертуху", Кучин им соврал, что пилота ранило, мол, потому и сели. Князь, ясное дело, не поверил. И что ты думаешь? Привел Кучин одного лба к "вертухе", а там лежит лейтенант в отрубе и кровавых бинтах, в элтэошке на меху да в белом шлемаке. А на Кучине - пэша с офицерскими погонами, а солдатики, сучары, сидят по кустам и тихо млеют: это ж надо, какой-то летун, даром что срочник, ими командует! Но не рыпаются, потому как уже самим интересно, что из фсего этого вылупится. И хлеборез снова примолк. - И что же, - подтолкнул Алексей процесс, - из этого вылупилось? - А все путем, - криво усмехнулся Лупень. - Деваться князю было некуда, лучше, как говорится, синица в руке, чем "вертуха" в небе. Отдали ему за нас, трех бритых салабонов, все стволы, окромя двух "Макаровых" и станкача, отдали сухпаи и форму, позволили отойти верст на пять.., а потом Кучин со штурманом подняли "вертуху", загнали урог на голую болотину, и ефрейтор Семенцов с дембелями, в одних трусах и майках, за милую душу перешлепали сверху всю кодлу. За что поимели десятидневный отпуск. А мудиле старлею дали четвертую звезду и перевели его служить в дыру такую гребаную, где скорей не зэки от тебя, а ты от них убегишь, ежели не захочешь дожидаться, пока заловят и опустят... Он затушил хабарик в пустой консервной банке и вновь взялся за нож. - Ну? - Ну и все. Так мы с ним, начальник, и побратались. С Кучиным Ильюшкой, то бишь. - А карта-то тут причем? - напомнил Карташ. - Причем, причем... Так я ж про то и толкую, етить меня дрыном! Кучин-то аккурат по такой вот, родненькой, и летел за нами. От руки нарисовал ему штурман, по памяти, потому как типографские карты в штабе были заперты по причине побега и возможного бунта, а рацией командиры пользоваться напрочь запретили - потому как побег, опять же... Туточки, вона, ориентиры всяки-разны изображены, сопки там, высотки, речки, кряжи - чтоб, значит, привязаться к местности с воздуха и с путя не сбиться... Вишь, "абсолютная отметка", "контрольная точка", етить их дрыном. Все каг там, точно тебе говорю. - Понятно... А кто рисовал, знаешь? Чья она? Лупень пожал плечами. - Много хочешь от меня, начальник, уж извиняй. У тибя карта, не у меня, так что тибе виднее... - Поня-атно... - повторил Алексей. Хотя, если честно, не фига ему не было понятно. Но заворот сюжета получался крутой. В лучших традициях, так сказать. Прах, таинственная карта, загадочный объект посреди тайги...
Глава десятая СЮЖЕТ УСЛОЖНЯЕТСЯ
26 июля 200* года, 22.18.
Дежавю, блин. После убийства раба Божьего охотника Дорофеева, сунувшего нос куда ему не положено, Алексей возвращался домой осторожно, опасаясь каждого шороха. Теперь же, два дня спустя, ни на миллиметр не продвинувшись в своих расследованиях - напротив, еще больше запутавшись в загадках, навалившихся со всех сторон, он двигался к дому еще более опасливо. Обогнул избу Кузьминичны с тыла, продрался через какие-то грядки, чуть не всполошил собак у соседей - но дошел без приключений.
|