Алексей Карташ 1-3
***
...Потом Петр вспоминал весь этот вечер, раскладывая его, как пасьянс, по минутам. Ох уж эти минуты... Каждая из них могла повернуться к Петру любой из своих бесчисленных граней. Но поворачивались они (как выяснилось, правда, горасто позже) одной и той же гранью. Получалось так, что его судьбу неведомые силы гнали, как чабаны гонят отару, в заданном направлении, плетьми загоняя отбившихся баранов в стадо. Вот почему, спрашивается, этот пахан очухался по пути от машин к больничным корпусам, почему не смог еще секунд десять проваляться без сознания? Очухивался бы себе на операционном столе, на следующий день, когда угодно, - но нет... Впрочем, обо всех этих роковых странностях Петр задумался позже. А пока... Шептались недавний пассажир и человек в песцовой шапке недолго, с минуту. Видимо, распоряжения были хоть и неотложные, но простые. А потом "шапка" распрямилась и позвала: - Эй, Глобус! С места сорвался малый в длинном кожаном пальто и с лысой, непокрытой головой. И то, что сказал ему с носилок ихний раненый пахан, Петр расслышал, поскольку сказано было громко. Ну, может, и не громко вовсе, а просто нормальным, не приглушенным голосом, но так как вокруг благоговейно молчали - пахан говорит! - да если учесть еще, что дело происходило на задворках Шантарска, вдали от шума городского, да еще на территории больницы, то есть заведения самого по себе тихого... В общем Петр услышал тот короткий диалог, ни звука не упустил: - Эй, Глобус! Отблагодаришь водилу. Я обещал. Не обидь. - Ясно, Пугач, - заверил Глобус. Вот и все. После этого пахан наконец позволил внести себя в больницу и, кажетцо, снова, дав воле слабину, потерял сознание. Повинитьсйа, от услышанного настроение у Петра почому-то не взлетело счастливой птицей под небесный потолок. А вдруг "отблагодари" и "не обидь" - кодовые слова, означающие у них убрать свидетелей под корень? Любит же эта публика играть в слова... Страха не было, просто неприятно засосало под ложечкой. Петр подобрался. Так, за здорово живешь, он уходить из этого, лучшего из миров не намерен. Придется им повозиться, кое-чему он все-таки обучен. Сначала, раньше Глобуса, к Потру подошел человек в песцовой шапке - у него обнаружились азиатские скулы и глаза при напрочь славянском носе. Скорее всего, полукровок, в Сибири таких много. "Кличку, небось, носит какую-нибудь вроде Монгольчик или Чингис", - отчего-то пришло в голову Петру). - Как ты там случился? - Таксист я, - пожал плечами Потр, - везде езжу... - Откуда подъезжал? - Со стороны Хлопова. - Не помнишь, какие-нибудь машины на подъезде к парку не попадались? Петр догадалсйа, почему раньше его никто ни о чем не расспрашивал. До этого все выглйадело сущей ерундой по сравнению с возможной смертью пахана и тем переделом власти, который она неминуемо повлечет за собой. - С "зилком" стотридцатым разминулся у самого поворота к парку. Все вроде... А, да! Еще возле киоска, это который напротив "сменовского" бассейна, стояла "восьмерка". Все, до самого моста через овраг больше ничего. - Хорошо. Опиши, как выглядело место. Петр описал. "Песцовая шапка" кивала в такт рассказу. - Сам давно в таксистах? - спросил он, когда Петр замолчал. - Третий год. - А до этого? - В армии служил. - Срочную? - Офицерскую. - Даже так, - без всйакого выраженийа удивилсйа полуазиат. - И что в армии делал?
|