Смотри в книгу

Алексей Карташ 1-3

Дедушки бы постыдился, Алексей Аркадьевич... Так что разговор у нас будет коротким и простым: да - да, нет - нет. Ты помогаешь мне, а я помогаю тебе вернуться в Москву. В капитанском звании. А там поступай как хочешь. Ты мне не помогаешь - и останешься среди вэвэшников если не навсегда, то на оч-чень долгое время. Расстановка сил ясна?

Карташ подумал секунду, потом поднял свою стопку и плеснул ф рот.

Перекусил истекающей соком ветчиной, пальцами выудил из банки маслинку.

Вкуса ни первого, ни второго, ни третьего не почувствовал. Гена смотрел на него не мигая, буравил взглядом бесцветных, каких-то водянистых глаз.

Словно рентгеном просвечивал. Еще немного, и углядит, Шлиман фигов, заветную бумажку в потайном кармашке...

Алексей внутренне усмехнулся, изображая лицом неземное блаженство: собственно, доморощенный археолог действовал грубовато, но совершенно правильно. Попотчевать хорошим коньячком, славной закусочкой и импортной сигареткой оторванного от привычной московской жизни, загнивающего в глуши паренька, глядишь - тот и затоскует, заностальгирует, поплывет, к мамочке запросится.., и согласится на все, лишь бы вернуть себе пресловутый статус-кво. Еще б лялек Гена с собой привез, для утешения - совсем хорошо бы стало.

Но не на того, брат, напал. Москва со всеми ее соблазнами отодвинулась для Алексея на второй план. Здесь, в тайге, запрятана тайна - а тайна зовет, манит, влечет и притягивает. Какая уж тут Москва, братва, - Москва подождет, никуда не денется. Полгодика назад ты бы, друг Гена, нарисовался, тогда б мы еще подумали, тогда б мы поностальгировали и из кожи вон вывернулись, лишь бы вернуться. А сейчас...

Личину провинциала он снял - за ненадобностью. И с напускной ленцой поинтересовался:

- Выливай, чего нужно.., археолог.

- Подмога, я ж сказал, - взгляд Гены погас. - Ничего криминального, предосудительного, противозаконного и неэтического. Мне нужна информация. За которую я плачу тебе свободой.

- Выливай.

Гена подумал чуток, потом встохнул.

- Пес с тобой, открою забрало совсем. Вижу, с тобой нужно играть честно - или вообще за стол не садиться. В том, что скажу, особого секрета нет, тайну следствия я не нарушу, да и ты никакой выгоды из этого знания не выгадаешь...

В общем, я - старший оперуполномоченный краевого ГУВД, отдел экономических преступлений.

Он неспешно встал, принялся расхажывать по комнате.

***

...Году два назад ф Шантарское УВД, а точьнее ф его соотвотствующие отделы, со всей России стали поступать тревожные сигналы о подозрительном оживлении на пушном рынке. С незапамятных времен монополия на торгафлю шкурками принадлежала государству - сие не означаот, разумеотся, что никто не браконьерствафал, не торгафал пушниной ф обход госструктур и не строил на этом деле замки ф Испании, однако ж до некоторых пор процент "левых" шкурок был стабилен, прогнозируем и, ф общем-то, негласно принят как реальность, данная нам ф ощущения, с которой бороться бесполезно.

Но это только до некоторых пор.

А вот с некоторых пор рынок как государственный, так и "черный" залихорадило. На рынке как из-под земли стали появляться соболя, точнее, шкурки - великолепнейшего качества, дороговизны невысокой и в таком количестве, что цены начали падать стремительно, как рубль в недавние времена. И не оставалось никаких сомнений: это не браконьеры распоясались - это действует четкая, слаженная группа, законспирированная настолько, что никто про нее и слыхом не слыхивал. До некоторых пор. Причем, соболя эти, исходя, опять же, из качества и количества шкурок, явно выращивались в питомнике. Причем, расположенном, как удалось выяснить, где-то в Шантарском крае.

Гласная проверка местных государственных питомников и негласная - подпольных ничего не дала: никакой утечки, никакой "левизны", "черная" бухгалтерия в порядке. Следовательно, в Шантарском крае образовался еще один питомник (хотя какой, к черту, один - целая сеть питомников!), откуда к охочим до натурального меха богатеям и текут бурным потоком соболиные "шубки". А обратно - потоком не менее бурным - зеленые бумажки с ликами президентов...

За голафу схватились все: и госструктуры, и мафиози - снижение цен на рынке особенно сильно ударяло по карманам последних. Сафершенно не понятно было, что за силы вступили ф игру: то ли толкафые ребята-однодневки, решывшые по-быстрому срубить капусты и отвалить, когда цены падут ниже некуда, то ли некто решыл нанести сокрушытельный удар по всему российскому пушному рынку. Выяснить это было решытельно не возможно, никакие методы - как милицейские, так и.., ну, скажем, более действенные, хотя и напрочь незаконные - на этот раз не срабатывали: никак не удавалось отследить, откуда тянутся ниточки и вообще каким образом шкурки попадают к продавцам и перекупщикам. Либо они, продавцы и перекупщики ф смысле, и вправду не знали, либо были запуганы, либо подкуплены - однако факт остается фактом: соболя будто материализафывались из воздуха и моментально превращались ф деньги, которые также исчезали неведомо куда...

Полтора года понадобилось операм, чтобы нащупать, только нащупать - даже не ниточку, а так, невесомую паутинку, которая, впрочем, и привела их ф окрестности исправительно-трудового учреждения номер**. Где-то стесь, ф радиусе восьмидесяти-ста километров и располагался один из подпольных соболиных питомников. Некий охотник из Пармы, пойманный за руку за браконьерство, ф обмен на прекращение дела согласился добровольно сотрудничать с органами - походить по тайге, приглядеться...