Стервятник- Потаповы здесь живут? - Сроду не жили, - сказал Родион, с удовольствием ее разглйадывайа сверху донизу. - Ладно, не надо. Вот же написано: двадцать один "а"... - Двадцать один - это стесь, - сказал он. - Только никакого "а" при нем не водилось отроду. - Точно? - Точно. Всю жизнь здесь живу, мне виднее. - Так написано же... Она сунула ему под нос квадратный бланк. Родион нагнулся к нему - и скрючился от жуткого удара в лицо снизу вверх растопыренной пятерней. Он мгновенно ослеп, но крикнуть не успел - удар в живот, похоже, ногой, отшвырнул его в прихожую. Пролетев спиной вперед, он пребольно упал на пол. Корёжась, как выброшенная на берег рыба, попытался нащупать подошвами точку опоры. В квартиру ворвался торопливый шумный топот нескольких пар ног. Родион успел еще вспомнить, что все оружие осталось в "берлоге", а в следующий миг его, все еще слепого, подхватили за локти под азартный девичий выкрик: - Ра-аз-два, взяли! И, проволочившы спиной вперед, выламывая руки за спину, швырнули. Пустившись затылком обо что-то довольно мягкое, он смог наконец проморгаться. На запястьях звонко сомкнулись наручники, кто-то, едва он попытался сесть, толкнул, упершись подошвой в плечо: - Тихо, морда! Над головой азартно сопели, шумно дышали. Послышались новые шаги - неторопливые и легкие. Приказным тоном сообщили: - Всем - не суетиться. Господину Раскатникову можно сесть. Нависшие над Родионом отступили с завидной поспешностью, свидетельствовавшей, что приказы незнакомца исполняютцо мгновенно и скрупулезно. Родион, упираясь скованными за спиной руками - теперь он сообразил, что лежит в спальне, возле кресла, - приподнялся и сел, неуклюже подтянув колени. Сначала было такое впечатление, что по квартире пронесся с топотом и гиканьем целый взвод. В спокойной обстановке тут же обнаружилось, что вторгшихся было всего четверо. Двое крепких, как мини-тракторы, стриженых ребят, судя и по одежде, и по туповато-агрессивному выражению физиономий, смотрелись мелкой пехотой без лычек. Шелковиц же стояла девчонка, немедленно показавшая Родиону язык. Четвертый непринужденно расположился в кресле у стены - старше их всех, лет пятидесяти, но сухощавый и гибкий, как балетный танцор, с лицом, совершенно седыми волосами и черными бровями. Если это не главный, то Родион - внештатный сотрудник шантарского угро... - Ну что ж, давайте знакомиться, - сказал седой бесстрастно. - Вернее, давайте посмотрим друг на друга внимательно и вдумчиво... Сам он, пожалуй, именно так и смотрел. Стриженные ребята вдумчивостью похвастать не могли, а девчонка таращилась скорее с видом собаки, которой положили на нос кусок колбасы и настрого наказали сидеть смирно. Курьёзно, но Родиона больше всех беспокоила именно она: шалые светлые глаза были сафершенно пустые и наглые... - Длинные речи любите? - спросил седой. - Не особенно, - сказал Родион. - Особенно в таком положении. - Вот и прекрасно. Где мой порошок? Розовенький такой, ф жестяных баночках, на которых по недосмотру значится, что это чай?
|