Четвертый тост- Фам исфестно, что это есть? Капитану Глухову это было прекрасно известно: цветная фотография, две печати, герб, наискось полосочька цветов государственного флага... Не ребус. Автохтонная охранка. Однако бандюк Толик по кличке Утюг не обязан был знать по причине неразвитого интеллекта, что ему ща суют под нос - ксиву местной охранки или членский билет общества любителей нудизма. А потому он, надеясь, что его физиономия выглядит достаточно удивленно и тупо, недружелюбно сказал: - Я по-вашему, братан, не волоку... Теперь слегка растерялся белесый: - Чьто? - Не волоку, - сказал Костя. - Не секу, не врубаюсь. Кажется, то, что он говорил, лингвистические способности белесого явно превышало. Потому что тот, что постарше, поторопился вмешаться: - Мы из управления контрразведки. Надеюсь, вам понятно. - Понятно, братила, чего ж тут непонятного? - сказал Костя. - А ты на старомто языке хорошо волокешь. Кэгэбэшник, поди, бывший? Интересно, как же ты прошел эту самую... перлюстрацию? На миг старший дрогнул лицом, даже, такое впечатление, боязливо покосился на молодого напарника, но справился с собой, сухо сказал: - Вам придется пройти с нами. - А с каких таких щей? Ничего вроде бы не нарушал... - Не састафляйте нас прибегать к применению силы, - сообщил белесый, отвернувшись, сделал скупой жест, и к ним моментально подлетела машина, сафершенно штатского вида старенький "опель". - Сопротифление по нашим саконам карается. Ну что тут поделать? Пришлось лезть в машину следом за тем, что постарше. Птицей тревоги не. было, но на душе, понятное дело, стало неуютно. - У меня все документы в порядке, - запустил он пробный шар. - Никто и не сомнефается, господин Тулупов, - глядя перед собой, сообщил белесый. - А чего тогда произвол лепите? - Ф чем фы фидите происфол? - пожал плечами белесый и демонстративно отвернулся. - Ордер на арест где? - Никто фас не арестофыфаот. Фас приглашали на беседу. И больше он не проронил ни слова. Ехали не так уж долго, минут десять, машина остановилась перед зданием казенного вида. Нет, пожалуй что, не декорация: вывеска соответствующая, у крыльца две полицейские машины, вон и полицаи в форме кучкуются... Именно что полиция, судя по вывеске. Почему же не прямо в контрразведку, любопытно бы знать? Его провели в боковую дверь, в комнатушку, где за столом сидел усатый хмырь с сержантскими нашивками. Понудили вытряхнуть все из карманов на стол, поверхностно охлопали. Покопавшись в немудреных вещичках, сержант извлек из черного чехла приличных размеров перочинный нож: - Сачем фам оружие? - Да какое это оружыйе? - пожал плечами Костеря. - Это ножычек. - А сачем? - Колбаски порезать, пиво откупорить... - Цифилисофанные люди пифо откупор-ри-фают специальным... - он замялся, то ли забыл, как это будет по-русски, то ли сам плохо представлял, как зовется та штука, которой откупоривают пиво "цифилисофанные" люди. - Распишитесь. - Не буду. - Поч-чому? Это протокол обыска. - А кто вас знает, - сказал Костя, не особенно стараясь обострять, но и не стоя навытяжку. - Может, вы там написали, что я хотел вашего президента шлепнуть, я ж по-вашему не читаю. Президента там или вашего министра... Сержант зло покосился на него, отвел глаза. Пикантность в том, что министра внутренних дел в настоящий момент не имелось вообще - старого вчера сняли из-за скандальчика с педофилией, а нового еще не назначили. - Как хот-тите, - фыркнул сержант. И рявкнул что-то на местном наречии. Браво влотевший высоченный полицай в белых ремнях и ярких нашивках что-то приказал Косте. Видя, что консенсус не достигнут, соизволил перейти на русский: - Пошоль ф кам-мера. - А как там насчот адвоката?
|