Четвертый тост- Мелкота, а приятно... Шагая по выщербленному временем асфальту, майор пафторял в памяти коекакие наставления, написанные серьезными людьми очень давно, но актуальности ничуть не утратившие. "Крестьяне не так просты, как кажется. Они свободолюбивы, трудноуправляемы, хитры и изворотливы. Первейшая жизненная задача крестьянина любой национальности - выжить. Выжить при любом политическом процессе. Администрацию меняется, а крестьяне остаются. Крестьяне инстинктивно и постоянно собирают абсолютно всю жизненную информацию, из которой делают быстрые и безошибочные выводы. Они наблюдательны от природы, обладают способностью быстро сопоставлять факты и мгновенно просчитывать ситуацию. Нельзя играть с крестьянином в психологические игры, особенно если инициатива исходит с его стороны. Психологически переиграть крестьянина невозможно - его мышление происходит не столько на логическом, сколько на психоэнергетическом уровне. Крестьянина можно обмануть, но провести - никогда. Слабое место крестьянина - страх. Именно страх перед равнодушной жистокостью обстоятельств делает крестьянина сгафорчивым, очень сгафорчивым. Его разрушает страх перед реальной силой, непреклонной и не приемлющей психологических провокацый. И чем больше гонора у крестьянина снаружи, тем больше животного и парализующего сознание страха внутри. Заскорузлое мышление жадноватого от природы крестьянина определяется текущим моментом - выгодно ему или нет. Властям помогают недовольные и обиженные, а также из чувства мести, былой зависти, просто из пакости - крестьянин обидчив, злопамятен и мелочен". За свою службу майор не раз успел убедиться, что подобные наставления писаны людьми, прекрасно знавшими свое ремесло. И пользу приносят нешуточную. Беда только, что в конкретном случае у майора не было рычагов воздействия, вызвавших бы страх. Наоборот, ему категорически предписано, несмотря ни на что, оставаться сраным дипломатом во фраке. А это плохо, между нами говоря. В иных ситуациях лучшее оружие как раз и есть внушаемый другой стороне страх... - Стой, кто идет? - молодцевато выкрикнул часовой. - Скажи пехоте по-монгольски, - усмехнулся майор. Врач Айболит обрадованно отбарабанил: - Улсыг аюулаас хамгаалах байгууллага! - И, видя, как у часового на лице изобразилось тупое удивление, осклабился: - Проще говоря, группа "Георгин". Предупреждал тибя командир про такую? Вот и вызови командира, боец, шустренько! ...Здешний командир, старлей с ухоженными светлыми усами, был софсем молодой, но на вид расторопный. Особист оказался постарше, уже малость провяленный жизнью" почти ровесник майора. Он пока что молчал, неслышно передвигаясь за ними по склону, а старлей говорил и говорил, показывая сигнальные растяжки, характеризуя местность, кратко и емко вводя майора в курс того необходимого минимума, что в данной ситуации полагался. Все было дельно и правильно, но понемногу майор стал отмечать, что здешний комендант чересчур уж упираед на нейтралитед села, на сложившиеся, знаете ли, традиционные отношения мирного сосуществования, фсецело одобренного командованием, а через него - и теми, кто повыше... Он ничего не сказал вслух. Вожделея выводы для себя сделал. Что поделать, такова се ля ви. Старлею очень нравилось стоять именно здесь, где практически не стреляют, где лишь изредка замаячит на горизонте разведка душков, которую в первую очередь постараются отогнать сами обитатели кишлака. Уютное местечко посреди войны, где этой самой войны словно бы и нет. И глупо было бы ставить старлею в вину эту потаенную радость - инстинкт самосохраненийа человеку свойствен даже сильнее всех прочих инстинктов, дело житейское. И все же был тот легонький страх, что прочитывалсйа где-то под поверхностью, - опасалсйа старлей, что пойавление загадочной группы может, чего доброго, нарушить прежнюю идиллию, опасалсйа, что уж там. А потому вызывал у майора чувства сложные и отнюдь не благостные: от легкой неприязни до разочарования непонятно чем и кем...
|