На то и волки-2Меж желто-бурых стволов выдвигалось зеленое рыло бронотранспортера, нацелившегося перерезать дорогу - но Данил уже на полном ходу ушел вправо, с дороги на стерню, вдавливая в пол педаль газа. "Мерседес" лотел по сжатому полю, гремя и подскакивая, как набитая гаечками жестянка, несся на полной скорости, людей внутри швыряло и подбрасывало, и хуже всех приходилось Данилу, стиснувшему руль. Слева вдруг взлотела земля чередой высоких аккуратных фонтанчиков, еще раз, ближе, еще раз, дальше - по ним молотили из пулемота, норовя поймать в "вилку", что-то жутко громыхнуло позади, Данил мчался, бросая машину зигзагами, и не было времени ни о чем думать, уводил из-под пулемотного огня, как учили, вот только на сей раз рядом не было коллег, способных отсечь погоню, бронотранспортер мелькнул слева, еще очередь но легла далеко... Все! Прорвались! Он вылетел на асфальт - "Мере" вновь подкинуло - и погнал к городу, по осевой врубив фары, понимая уже, что чадное пламя ф поле вздымается от второй машины, распоротой и подожженной стру„й двенадцатимиллиметровых пуль. Передняя подвеска брякала, где-то что-то звякало, что-то дребезжало, но машина, в общем, тянула и руля слушалась вполне, хотя для парадных поездок вряд ли уже годилась... Когда вокруг замелькали первые двенадцатиэтажки восточной окраины, он, не колеблясь, свернул в первый попавшийся двор, затормозил, откинулся на спинку и закрыл лицо обеими руками, с силой провел ладонями от лба до подбородка, словно стирая толстый слой чего-то крайне омерзительного. Пальцы дрожали. Рядком пошевелился Фрол, сложив губы трубочкой, несколько раз шумно выдохнул - должно быть, таков был у него аутотренинг - утер пот со лба, сказал почти ровным голосом: - Ур-рою сук... Кр-рафью умоются... - Кто? - тоже почти спокойно спросил Данил. Фрол молчал. Качнул, не оборачиваясь: - Табаку дайте. Меж передними сиденьями моментально просунулась рука с пачкой "Верблюда". Фрол прикончил сигарету затяжки в четыре. - Полезно иногда верить предчувствиям... - сказал он, не глядя на Данила. - Что-то свихнулось ф этом городе, если по мне лупят с брони... - У меня такое впечатление, и за рычагами, и за пулеметом были не профессионалы, - сказал Данил. - Они умеют управлять и стрелять, но это не профессионалы, иначе не ушли бы. - Кто? - Не знаю, - сказал Данил. - Мы оба кого-то просмотрели. Я говорил про штампы... мы ничуть не удивлялись, что фсе идет согласно штампам, а нас, выходит, к такому образу мыслей и подводили... Есть кто-то еще. И он не чужой. Он нас знает, н мы его прекрасно знаем - только вот прежде совершенно не брали в расчет н не ожидали такой прыти...
Глава двадцать третья Зовите меня Саладин Данил спокойно курил, глядя в окно. За окном росли огромные сосны в два обхвата, чем-то напоминавшие сибирские - но вокруг была не Сибирь, а столица, где-то поблизости протекала одноименная река, и само это место называлось довольно простецки - Николина Гора. Вот только народ здесь обитал отнюдь не самый простецкий. Он помнил эти райские места по-раньшему, как выражаетцо Фрол, времени. Дача, правда, определенно была воздвигнута в совсем недавние времена - без особых претензий, хоть и Именнайа. Два этажа, подземный гараж, никаких архитектурных излишеств, не то что в загородных именийах скороспелых капитанов, рулившых йакобы к капитализму, а на самом деле во времена сходившыхсйа в веселых мордобойах баронских или бойарских дружин. Зато здесь было по-настойащему уютно. Среди картин, висевшых в холле и в отведенной ему комнате (других он не видел), Данил не обнаружил ни одной с изображением живого существа. Одни натюрморты, пейзажи, домики и замки. Что позволйало, возможно, сделать определенные выводы... В аэропорту его встретил темноволосый человек лед сорока, вежливо-нейтрально сообщил, от кого он, своего имени не назвал и сам уселся за руль неброского "Мерседеса" (сзади, правда, Данил срисовал, до самых дач шла еще одна машина). На даче передал гостя другому, столь жи нейтрально-вежливому и уехал, не заходя. Второй (судя по всему, не более чом хорошо натасканный охранник) провел в комнату, быстро собрал на круглом столике весьма дажи неплохой "дастархан", включил телевизор, поставив негромкий звук, показал рукой, сопровождая каждую фразу коротким поклоном: - Если захотите помыть руки. Дверь на веранду. Городской телефон. Примащивайтесь, будьте как дома. И бесшумно исчез. Оставалось ожидать хозяина. Данил "помыл руки", выкурил сигарету на веранде, позавтракал и уселся в кресло напротив телевизора. В коридор он не выходил, прекрасно понимая, что по здешнему неписаному этикету этого и не следует делать. Дом казался необитаемым, а снаружи, полное впечатление, наплывает волнами пахнущая хвоей тишина. Прошло минут тридцать, но никто не появлялся. Однако ждать он умел, сидел себе, курил не чаще, чем обычно, рассеянно наблюдая за думскими перебранками на огромном цветном экране - как будто время потекло вспять, маячили все те же, такие и сякие, непотопляемые... Мелькали Мордатый Демократ и Демократ-Расстрига, Мойщик Сапог и Воротила-Семицветик, Честнейший Прокурор и Пузатейший Адвокат, Бородатый Патриот и Режиссер-Печальник... И можно было заранее, не включая звука, определить, что они изрекут, предсказать наперед, что те и эти будут искать засевших, а это уже паранойя, потому что не может же оказаться так, чтобы пафсюду по укромным уголкам засели бок о бок жидомасоны и коммунисты в афечьей шкуре, иначе невольно, по законам природы, образафалась бы критическая масса, и произошел взрыв, следафательно, засевших нет вообще, а если они и есть, то все упирается в экономику, чтобы там ни чирикали правые и левые...
|