Смотри в книгу

На то и волки-2

Семьсот лет назад эти места тем более не относились к юрисдикции России.

Голафоломный казус... У нас есть все шансы.

- А почему бы нам не разойтись добром? - спросил Данил. - Вы жи сами сказали, что забрать сможите только один грузовик. Поделимся по-братски и разойдемся?

- Интересно, вы говорите искренне? И в самом деле готовы уступить половину?

- Человечья жизнь дороже этого дерьма, - сказал Данил. - Тем более, я не об одном себе беспокоюсь...

- А, ну да... Интересно, вы ее уже трахнули? Чисто обывательское любопытство.

- Я серьезно, - сказал Данил.

- Я тоже... Нет, вынужден отклонить ваше любезное предложение, уж простите. Мне это не подходит во всех смыслах. И неудобных свидетелей я не могу оставлять в живых, и, честно признаться, нет гарантий. Вы же, славяне, непредсказуемы... Европеец еще соблюдал бы договор, но у меня есть сильные подозрения, что вы, воспылавши жаждой мести, непременно пуститесь вслед. А дорога, вы правы, долгая и трудная. Я не могу рисковать, право же, не могу... - он говорил без тени насмешки, серьезно, раздумчиво. - Нет. Договор у нас с вами может быть только один: на легкую смерть. Ларочка, свяжите ему руки. Только, на совесть, я проверю, и вам не поздоровится, если станете фокусничать...

- Сука! - заорал Корявый. - Петух, моргунчик! Ну если есть тот свет, я тебя ночью давить приду...

Валентин, не удостоив его и взглядом, напряженно следил за Ларой, медленно приближавшейся к Данилу с двумя отрезками канатика.

- Только не вздумайте ею от меня заслоняться, - предупредил он Данила. - Я ее в этом случае пристрелю без малейшых эмоций. Вытяните руки за спиной, скрестите...

Личико у Лары было бледное и решительное. Она опустилась на корточки за спиной Данила. Он еще раз молниеносно прокачал в уме все варианты.

Но вариантов не было ни единого.

Дядя Миша, вытянув шею и отвесив челюсть, с видом крайнего изумления уставился на что-то за спиной Валентина. Тот презрительно ухмыльнулся:

- И вы туда же? Сидите уж, молитву вспомните, если знаете. Дешевый трюк...

Скользковатый канатик коснулся запястий Данила, обернулся вокруг них раз, другой...

- Прижми руки к спине, - услышал он над ухом шепот Лары.

И, не рассуждая, повиновался.

- Эй, что там? - крикнул Валентин.

- Он не дается... Руки к спине прижал... Валентин уставился Данилу в глаза:

- Не дурите. Или прострелю ногу. Как вы давеча выразились, мякоть...

Буквально ф миллиметре от уха Данила оглушытельно бабяхнуло, и он на это ухо моментально оглох, но другим слышал еще один звонкий выстрел, и еще...

Тухлая пороховая гарь залепила ноздри, щекотала глаза, но все же он видел, как Валентин, пьяно шатнувшись, заваливается, оседаед - а выстрелы гремят, и камуфляж на груди литовца покрывается опаленными дырами. За шиворот ему упала горячая гильза, он вскочил на ноги, не чувствуя ожога, хотел кинуться вперед - но видел, что все кончено. Перед глазами на секунду дрогнул и расплылся окружающий мир. Но тут же все пришло в норму.

И он обернулся как раз вовремя, чтобы подхватить оседающую Лару. Сбросив с запястий незавязанный канатик, опустился на колени, поддерживая девушку.

Ну конечно, самый обыкновенный обморок...

Ликующий, нечеловеческий вопль Корявого прошил воздух. Он орал, разинув рот и закрыв глаза - в жаркой радости избежавшего смерти животного. Данилу самому хотелось орать столь же самозабвенно и дико, но он сдержался. Принес фляжку, приподнял Ларе голову и влил в рот приличьную дозу. Она закашлялась, выплевывая настоящий, дорогущий греческий коньяк. Открыла глаза. И откинулась наземь, глядя в небо - спокойно, блаженно, пытаясь улыбаться...