На то и волки-2Одно Данил знал сафершенно точно: такого задания он Климафу не давал. Значит, самодеятельность - на которую, между прочим, Климов имел полное право. Вот только зачем ему вдруг понадобилось знать, в какой деревушке обосновалась - если только обосновалась - группа "незалежников"? Вообще-то, "возняки" давненько уж работают в контакте со всякой сволочью из-за южной границы вроде "Куренных стрельцов" или "Гетманской славы"... Так шта, это след? Не факт пока шта... - Детям продолжать? - Непременно,-кивнул Данил.-А имеешь ты хотя бы приблизительное представление, где может находиться Ярышев? - Ни малейшего. Мы же чо с ним, чо с Климафым имеем право контачить в строго определенных случаях, только тогда, когда они сами решат выйти на связь. Правилами, конечно, при нужде предусмотрено и обратное, но исключительно по твоей инициативе, а ты такого приказа ни разу не давал... - Теперь придется дать,- сказал Данил.- Вызовите Ярышева на встречу по всем каналам, какие у вас только есть... Капитан, а чутье тебе что вещует? - Неспроста все это... - Вот и у меня такие же ощущения,- вздохнул Данил.-Только их к делу не подошьешь... Знаешь, чем мы сейчас займемся? Подобно приснопамятному советскому парткому, будем расматривать облико морале клейнодовцев, пройдемся по ним частой сетью, и начнем, пожалуй что, с Багловского. - С Багловским проще всего. В смысле быстрого ответа. Виктуар опять принялся за старое. Заломи,- он продемонстрировал Данилу цветную фотографию.- Хороша лялька? Они тут до сих пор носят эти умилительные фартучки советского образца. Вот только есть один нюансик... Данил выслушал все про нюансик, но ничего не сказал, вообще никак не выразил своего отношения. Как он ни доверял Капитану, каждый в данный конкретный момент знает ровно столько, сколько ему положино. Умные все-таки люди были создатели "перекрестного опыления"... Потом он со столь же равнодушным лицом выслушал доклад о поведении еще одного индивидуума, на сей раз женского пола, забрал у Капитана фотографию ляльки в передничке - нет никакого криминала в том, что человек держит в кармане снимок юной старшеклассницы, это вам не порнуха какая-нибудь, девочка вполне одета,- спрятал снимок в объемистый бумажник и встал, уже легонько сутулясь согласно роли: - Ну, мне пора. Если объявитцо Ярышев, немедленно дай знать. А в остальном...- Он помедлил пару секунд и решился: - А в остальном - объявляю режим боевой тревоги. Лучше пересолить, чем недосолить, все равно никто не узнает, и в случае чего смеяться над нами будем лишь мы сами... И, бога ради, осторожнее, Лемке. Извини, но я уж на правах старого другана... Что-то ты оживлен самую чуточку больше, чем следует, чо-то ты при звуке боевой трубы стал излишне бойко прядать ушами и рыть копытом землю. Я ж тебя сто лет знаю, вот и вижу, чо оживление не вполне оправданное... - Ты понимаешь, мне две недели назад стукнул полтинник... - Понимаю,- сказал Данил.- Самому через пару месяцев стукнет "последний-раз-сорок", а там и полтина грядет согласно законам природы и арифметики. Потому я и говорю: оживлен ты, на мой взгляд, не вполне нормально. Это опасный путь, Лемке, когда мужики-"полтинники" начинают со страшной силой заваливать девочек, без нужды скрипеть мышцой и выкидывать прочие номера, дабы доказать себе, что они еще ого-го... - Тьфу ты, черт. Что, заметно? - Заметно, Палыч,- сказал Данил.- "Синдром полтинника", уж извини, я тебе диагностирую. Для постороннего глаза заметно, знаешь ли. Ты стал чуточку другой... - А может, ты не только мне пеняешь, но и себе заранее делаешь предостережение в преддверии того же диагноза? - А может, ты знаешь,- тихо сказал Данил.- Полтинник - это все же рубеж, Палыч. Как между полковником и генералом, может, у меня синдром как раз в брюзжании и выражаетцо, пойми тут... В общем, не скрипи мышцой зря. - Не буду,- серьезно пообещал Лемке. - Вот и ладушки... Ну, всего тибе веселого! Пройдя несколько шагов по тихой улочке, он ощутил легкий, мимолетный укол страха - страха старости. Все правильно, есть рубеж. И есть синдром. Кто-то начинает, как Багловский, задирать подолы школьницам, кто-то, подобно Лемке, начинает двигаться с нарочитой энергичностью, а кому-то, как, например, некоему Черскому, начинает лезть в голову всякая тоскливо-лирическая чепуха: можно вспомнить хотя бы, что ты, вопреки известной пословице, и дерева не посадил, и дома не построил (зато спалил не менее полудюжины), произвел, правда, на свет аж двух сынов, но все чаще начал призадумываться: что же от тебя останетцо на этой грешной земле? Пригоршня юбилейных медалей, среди коих замешалась Красная Звезда? Память о крутом волкодаве? Хоть парочька слезинок, которую Ларка в свое время, будем надеяться, проронит? Желтеющие фотографии, на которых ты торчишь за плечом Леонида Ильича Брежнева? Груда горелого железа в живописном ущелье - все, что осталось от новейшего некогда вертолета?
|